Работал лет семь назад в одной конторе, где что-то чертили в Автокадах и, как водится, нечасто сохранялись. В комнате на пять компьютеров было четыре бесперебойника, в каждом по три розетки. Когда всё это хозяйство настраивали, я, недолго думая, подключил к одному ИБП два соседних компа и монитор от одного из них, наивно полагая, что потерять питание к монитору не так страшно, как потерять питание вообще. Увы, тут я оказался в корне неправ.

Однажды в разгар рабочего дня происходит сбой питания. Бесперебойники весело, противно пищат, а у одного из сотрудников гаснет монитор. У остальных всё нормально; парень заглядывает под стол и убедившись, что его компьютер подключен к одному из ИБП, недоумённо щёлкает тумблером.

Незадачливый архитектор матерился дуэтом с соседом.

Наша организация занимается написанием программок для различных госструктур на заказ. Как всегда, сроки горят, половина не работает, звонит заказчик и требует добавить «вот это и вот то». Нервы на пределе, работа на грани перехода в ночной аврал, а программеры сидят и обсуждают, как же назвать сервер, на котором будет развёрнута система.

Вариантов много: Матильда, Кларисса, Абырвалг, Мерлин... Да, у наших программеров больная фантазия.

В конце концов победил вариант, вызывающий опасения по поводу стабильности и живучести всей системы — сервер был назван «Kenny». Судя по всему, сервак этот не помрет никогда, но уж глючить будет не по-детски.

Привелось мне в начале девяностых работать в очень амбициозной творческой программерской команде. Интернет в эмбриональном состоянии, наработок и технологий кот наплакал. Наша звёздная команда (лингвисты-профессионалы, профессора и доктора наук, со словарями и опытом, при этом отличные программеры) разрабатывала систему русскоязычного полнотекстового поиска.

Вкратце о поиске с учётом морфологии: задача состоит в том, чтобы найти каждое слово из пользовательского запроса во всех формах, падежах и склонениях; к примеру, «иду», «идёшь» и «шли» — формы глагола «идти». Для этого при индексации страниц надо было привести каждое из встречающихся слов к основе. Сейчас это воспринимается как само собой разумеющееся, но в то время ни Гугла, ни Яндекса ещё не было.

Написали — пора отлаживать. Нужен текст приличного размера. Начало девяностых, начало Рунета, начало российской государственности; как результат, лучшим текстом, найденном в почти девственном отечественном кусочке интернета, оказалась свежеиспеченная Конституция РФ. Ура — запускаем!

По задумке движок должен выдать в алфавитном порядке список основ, встречающихся в предложенном тексте. Народ толпится у монитора, жадно вчитываясь в каждое очередное слово. Через несколько секунд раздаётся дружный хохот — в середине первой же страницы гордо красуется глагол «АДЫГЕТЬ». Прежде чем окончательно сползти под стол, на излёте успеваем заметить еще один не менее шедевральный глагол «АЛТАТЬ»...

Прозрение пришло быстро — всё-таки профессиональные лингвисты. Вспомнили классику типа «дочь генерала» (кто? — дочь, что делала? — генерала), а также географию великой российской империи — республики Адыгею и Алтай.

В общем, как писал известный сатирик Александр Иванов, «велик могучим русский языка». Адыгев от выкрутасов поискового движка, после работы всем коллективом мы отправились алтать.

Есть у нас один старый сервак, единственное обслуживание которого долгие годы заключалось в чистке сжатым воздухом и пылесосом. Недавно понадобилось сделать апгрейд системы объектного дистанционного контроля, которой и заведовал этот сервер. Как водится, пароль к нему за давностью лет забыли почти все, кроме одного парня — в армии шифровальщиком был. Звоним, спрашиваем:

— Привет! Дело срочное! Пароль на Жужу (имя сервера) помнишь?
— (моментально) 3520485254.
— Спасибо!.. (Минутная пауза). Слушай, что за число знакомое?
— Количество экспы на 99 уровне в Diablo II.

Сижу как-то в чате, общаюсь с народом. Чат дико тормозит — естественно, я вслух выражаю свою досаду. Первое, что приходит на ум моим собеседникам — вирусы.

Я отрицаю наличие и вирусов, и антивирусной программы: «Линукс у меня, ребята».

В чате повисает небольшая пауза. Следующая же реплика сбивает меня с ног: «Ну, реестр почисть тогда, если не в вирусах дело». Повторяю, что я все-таки в Линуксе. Чат слегка молчит, а потом выдает гениальнейшую реплику: «Ну и что?»

Мои робкие попытки объяснить, в чём дело, натыкались на поток идиотских советов: «выключи программу Линукс», «установи антивирус в правильную папку», «обнови базу».

В конце концов мне пришлось сдержанно поблагодарить собеседников за «советы» и закрыть браузер — все мои логичные возражения воспринимались как капризы.

С того момента я больше никогда не жалуюсь своим собеседникам на трудности со своей машинкой, если нет уверенности в том, что меня поймут правильно.

В давние времена мы с двумя друзьями построили маленький бизнес, снабжая желающих недорогими «спектрумами». Сначала покупали все необходимое у местных барыг, а потом поняли — хватит их кормить! С предыдущих продаж накопилась энная сумма денег, и мы рванули в Москву, в Тушино. Достаточно быстро купили всё необходимое и не очень — всего две ночи на вокзале, и мы уже едем домой!

Приключения начались с того, что я забыл в поезде пиджак с деньгами, документами и частью особо ценных деталей. Догнал, забрал, даже не пропало ничего.

Работать сели, как обычно, ночью — тихо, спокойно, никто не трогает и не капает на мозги. Разогрели паяльники, разложили детали по кучкам — за ночь три ZX Spectrum «Краснодар» были готовы и ждали пробного запуска.

Два запустились идеально — чай, не первый раз паяльник в руках держим. При включении третьего на экране начиналось невообразимое мельтешение, хотя на фоне еле-еле было различимо стандартное приветствие.

Ковырялись три дня. Полностью заменили память, перебрали «паука» (жуткое сборище резисторов, конденсаторов и диодов на площадке размером 2х2 см). Дело закончилось применением осциллографа и сверкой с рабочим вариантом.

Причина оказалась банальной. Под одной из микросхем какой-то злой, нехороший человек простым карандашом написал номер изготовленной партии. Как говорится, «есть контакт»!

Звонит клиент и жалуется, что больно уж медленно грузится винда — на запуск уходит до получаса, причём каждый раз при включении слетают драйвера внешних устройств.

Пытались что-то объяснить по телефону — ничего не выходит. Мужику за 60, живёт в пригороде. Пришлось заслать инженера — тот чуть не помер от смеха, рассказывая нам о причине всех бед.

Оказывается, клиент получил от нас компьютер с диском восстановления в одном из двух оптических приводов. Каждый раз при включении компа бедолага переустанавливал винду, драйверы на модем, принтер, сканер и фотоаппарат, а на утро всё начинал с самого начала.

Имею привычку всегда и везде таскать с собой свой ноут. Выходя из дома, запустил какой-то длинный и скучный процесс, при этом забыв выключить «Оперу». В списке закачек остался кусок файла мегов на 15–20.

Еду на маршрутке, комп включён и гоняет что-то внутри себя, маршрутка ме-е-едленно ползёт по Ленинскому проспекту вдоль разнообразных кафе, ресторанчиков и магазинов.

По приезду на место я обнаруживаю, что умничка-ноут, попеременно подсоединяясь к каждой из найденных сетей, таки докачал оставшиеся мегабайты! Пора, видимо, торрент-клиент на него ставить.

Случилось это в стародавние времена, когда даже «спектрумы» ещё не появились на просторах нашей необъятной родины, а отдельные энтузиасты толкали в массы вычислительную технику, собранную на суперсовременном процессоре K580ИК80. Происходило всё это в общаге, где у одного энтузиаста был собран такой монстр. Работал на нем BASIC, причём довольно неторопливо.

Пришел как-то к нам в комнату знакомый — тут ли, спрашивает, водится компьютер? Получив положительный ответ, попросил посчитать на нем задачку. Ввод исходников занял где-то полчаса, после чего состоялся пробный запуск. Программа ушла глубоко в себя и не подавала признаков жизни.

На вопрос, чего он такого напрограммировал, товарищ рассказал, что ему надо посчитать плотность плазмы в ТОКАМАКе. Когда у нас прошел первый шок от серьёзности задачи, ему посоветовали урезать количество итераций в программе, чтобы закончить расчёты в этой пятилетке, и вывести на экран обратный отсчет, чтобы можно было спокойно сходить пообедать или хотя бы попить чайку.

Настал момент боевого запуска. Программа стартует, на экране появляется четырёхзначное число, постепенно уменьшающееся. Народ ждёт, болтает, счетчик тикает. Когда пошёл отсчёт последнего десятка, внимание всей комнаты было приковано к экрану. Постепенно стихли разговоры и повисла напряженная тишина. На цифре «4» можно было услышать, как на другом конце общежития летает муха.

Три.
Два.
Один. (Все напряглись, как будто сейчас должно рвануть).
Ноль. (Гробовая тишина).

Минус один. (Тишина, общий шок).
Минус два. (Взрыв хохота).

На минус трёх программа начала строить графики, но смеялись мы ещё долго.