Интернациональное юзабилити-тестирование вслепую

Работал я как-то в восточноевропейском филиале одного ныне крупного разработчика. Однажды из головной конторы нам спихнули заказ от некоей фирмы на разработку софта под сенсорные экраны вроде тех, что ныне установлены на платёжных терминалах, стоящих чуть ли не на каждом углу. Заказчик оказался то ли с юмором, то ли с придурью, то ли с тем и другим вместе: в списке требований помимо прочего значилась «проработка эргономики и юзабилити», причём этот пункт был основополагающим. Вот только сам экран нам не прислали — дескать, новая разработка, проходит испытания, не можем прислать (из головной конторы по секрету сообщили, что экран, как вторая Звезда Смерти, «not fully operational»). На наш вопрос «А как мы все это будем тестировать?» представитель головной конторы придал лицу выражение, присущее обычно Стивену Сигалу, и выразительно промолчал.

Вариант тестирования «кликни мышкой» отпал сразу по ряду причин. Решено было нарисовать кучу схем на листах бумаги и постепенно перекладывать один за другим. Учитывая, что экран должен был устанавливаться на уровне груди, можно было налепить эти листочки на кульман, но с имитацией перехода с экрана на экран по-прежнему возникали определенные проблемы.

Теперь небольшое лирическое отступление: руководителем нашего филиала был поляк, лицом похожий на помесь Ламберта из недавней игры «Ведьмак» и Янека из бессмертного сериала «Четыре танкиста и собака». Он был рыж, вспыльчив, как гремучая ртуть; и в глаза, и за глаза его все звали Руди, прямо как тот танк.

Этот Руди со своим темпераментом явно не мог вытерпеть методичного перекладывания листочков, поэтому собрал консилиум. То, что родилось в подсобке нашей конторки, издали очень напоминало инсталляции многих современных художников а-ля «я его слепила из того, что было». Из огрызков деревянных штакетин, брусков и досок мы сколотили тумбу, к которой присобачили несколько картонных валиков, через которые пустили целлофановую пищевую плёнку. К плёнке были приклеены вышеупомянутые листочки с эскизами интерфейса.

Со стороны это выглядело так: живчик Руди, стоя около деревянного нечто, крутил большой картонный «штурвал», вращавший валик, на который наматывалась плёнка с листами, изображающими разные стадии работы интерфейса. Чтобы не отматывать валик назад, «главное меню» было нарисовано несколько раз, а дальше менялись лишь последующие стадии.
За время работы мы извели несколько десятков пачек бумаги и рулонов пищевой пленки, опустошив полки всех окрестных магазинчиков и вызвав этим недоумение продавцов. Счет за «производственные расходы» был отправлен в головной офис. Жаль, не удалось увидеть лиц руководства в момент получения платёжки «на километр целлофана».

Единственным побочным эффектом нашего ударного капиталистического труда стало то, что некоторые коллеги стали на нас косо посматривать. Однако же заказ был сдан и принят в срок, и заказчик остался доволен. Не знаю, насколько сильно изменился интерфейс того софта, что мы сдали — я ни разу не видел его вживую, но встречал очень похожие решения. Тем не менее теперь я никогда не ругаюсь на глючащий софт на терминале с сенсорным экраном. Вполне может оказаться, что именно его клепали четыре поляка, пара немцев и по одному венгру и русскому, не имея этого самого экрана.