Розыгрыши

В конце девяностых у нас на кафедре появился интернет-центр (их тогда по всей стране открыли штук пятнадцать стараниями небезызвестного Сороса). Поставили крутейшие по тем временам Pentium 100 с 16 мегабайтами памяти, настоящие фирменные IBM, с лицензионной Windows 95. Стоили они какие-то несусветные тысячи долларов за штуку.

Конечно же, студенты быстро просекли, что такие крутые геймерские тачки простаивать (читай: использоваться по назначению, то бишь для сёрфинга) не должны, и стали притаскивать игрушки на дискетах либо по-быстрому скачивать с ближайших «секретных» FTP. А то и просто прятать в какую-нибудь скрытую папку на тех же компьютерах архив с названием, по которому сразу угадать было сложно, что это такое. Админы за всем уследить тоже не успевали. В конце концов пришли к тому, что каждое утро на всех машинах форматировался диск и автоматически разворачивалась предустановленная Windows 95, но до этого дошли далеко не сразу.

Один заядлый геймер, которого неоднократно ловили за этим делом, в какой-то момент в игрушки играть почти перестал. Не поверите: надоело ему, увлёкся прочими компьютерными делами. И он сам стал помогать админам ловить геймеров. А большинство из них не подозревали, что тот «переквалифицировался», считали его своим и не боялись при нём играть в открытую. А он сидел себе на дальнем компе, из-за которого все остальные мониторы были видны. Как-то раз подсел я к нему, с удивлением узнал про его новое отношение к играм и стал свидетелем «расправы» над студентом, который решил развлечься.

Вставил тот свою дискету, скопировал с неё сохранённую игру, откуда-то развернул архив с Warcraft и начал своё дело. В этот момент мой сосед залез к нему на машину, нашёл папку с игрой, выделил все файлы и нажал «Удалить». Понятно, открытые в этот момент файлы не удалились, но остальные отправились в мир иной. Надо было видеть недоумение студента, когда в игре на экране кусками стала пропадать графика, вместо спрайтов начали появляться разноцветные или чёрные «дырки». В конце концов игра выдала предсмертное сообщение и закрылась, не сумев сохраниться. Пока это происходило, все сейвы были удалены не только с жёсткого диска, но и со вставленной дискеты.

«Так-так, а что там у него ещё на дискете?» — вполголоса спросил мой сосед. «Ага, какие-то документы и исходники программ в архиве — не иначе, курсовик какой-нибудь. Нет, просто удалить их — это слишком просто». Архив копируется с дискеты на жёсткий диск, распаковывается, а потом запаковывается в такой же, но уже с паролем, и записывается поверх имеющегося.

Студент, дождавшись, пока Windows 95 оживёт от сдохшей игры, начал искать сейв. Поняв, что поиграть ему не удастся, он решил использовать положенное оставшееся время для дела. Когда архиватор запросил пароль для распаковки архива со всеми рабочими материалами, студент повис надолго. Сидел, тупо глядя в экран и не шевелясь, минут пять, после чего с видом и взглядом лунатика встал со стула, медленно и обречённо взял сумку и так же медленно вышел, не досидев свой положенный час и не отметившись в журнале.

В далёкой монтажной молодости мне, слава богу, не выдалось полежать мордой в крышу. Но я был весьма близок.

На складе закончился обычный серый кабель, остался только защищённый оранжевый для пожарных сетей. Делать нечего — взяли коробку, приехали в старый-старый дом, тянем по стене подъезда на с первого на третий этаж. Коробка с тянущимся из неё кабелем стоит на первом этаже, понятное дело. Почти уже закончили, но, как всегда бывает, появилась жительница подъезда, такая же дряхлая, как и полуразвалившийся домишко. Бабка, понятное дело, тут же без разбирательств поднимает визг: мол, нехорошие люди пришли, щас всё сломают и все ценности из их подъезда вынесут! И минут десять в том же духе. А мы как раз всё доделали, осталось только инструменты и лестницу унести. Как же не получить напоследок заряд бодрости на весь день, раз такой случай подвернулся? Уж больно подобные скандальные божьи одуванчики надоели — надо проучить.

Бабка почти в ультразвуке вопрошает, тыкая пальцем в кабель:

— А это ещё что такое?!
— А вы что, не читали объявление на подъезде? Уже две недели назад было повешено, все жильцы должны были ознакомиться…
— Какое такое объявление?
— А вот такое! Там было сказано, что ваш дом подготавливается к сносу, и в течение двух недель все жильцы должны покинуть здание. Две недели прошло. Вот, мы производим последние приготовления. Заряды уже заложены, а этот оранжевый провод — это бикфордов шнур! Завтра будем взрывать. Так что предлагаем вам покинуть опасную территорию сегодня.

Бабка беззвучно, но со скоростью летучей мыши взлетела на свой этаж и хлопнула дверью. Мы мгновенно собрали имущество и быстро-быстро ретировались. Предполагали, конечно, что приедут, но досматривать шоу не хотелось.

У меня в доме десятка полтора разных провайдеров. Мне они жить не мешают, хотя однажды один из их ящиков в подъезде загорелся. Ну да не про ящик речь.

Повадились продавцы интернета мне названивать на городской между девятью и десятью часами вечера. Имеющие детей поймут, что более неудобное для общения время подобрать трудно. Я и вежливо отвечал, что имеющийся канал меня устраивает, и сразу вешал трубку, и матерился… Ничего не помогало — пару раз в неделю очередной эффективный менеджер пытался продать мне ненужное.

Но вот однажды почудилось мне, что это мой провайдер звонит. Пока голова соображала, что это не он, а просто похожее название, язык уже брякнул:

— Дык я к вам и подключён.
— Да? А у нас в базе вас нет. Сейчас внесу изменения, не подскажете номер договора?
— Не под рукой он, а искать недосуг: дети вопят, сами слышите…
— Окей, извините за беспокойство.

Ещё с месяц таких же ответов — и вот уже полгода никто не тревожит.

В сервисе:

— А чё это у меня теперь винда при втыкании карты памяти в картридер всегда присваивает ей только букву «К», а раньше буквы постоянно менялись? Чё за бага?
— Это не бага, это фича новая от Мелкомягких. Чтоб вы не путались, теперь картридер всегда «К».
— А почему «К», а не «C»?
— Так ведь и винда у вас русская. Всё для вашего удобства.
— Ух ты, круто! Спасибо!

Верно говорят, что у айтишников мозги работают по-другому.

Поставили в нашей конторе в туалете механический кодовый замок, дабы посторонние личности в виде бомжей и иже с ними не шарахались и не уворовывали мыло, полотенца и остальные причиндалы. Курим с коллегой, админом соседнего отдела. Слышится дёрганье ручки двери, на которые та, впрочем, не реагирует. Пятисекундная пауза на осмысление — и попытка потыкать в кнопочки. А вдруг?.. Но замок заперт. Затянувшись сигаретой, изрекаю:

— Invalid password!

Коллега, не оставаясь в долгу:

— Access denied…

Выдержка из жалобы на действия сотрудников полиции:

«…По возвращении семи ранее изъятых системных блоков системный администратор Иван Петров обнаружил, что ранее установленная на этих компьютерах лицензионная ОС Windows 7 более не является лицензионной. После изучения обстоятельств транспортировки системных блоков Петров И. установил, что повреждение лицензионности было вызвано тряской и вибрациями при транспортировке системных блоков в салоне микроавтобуса типа „Газель“. Просим возместить нанесённый действиями сотрудников полиции ущерб».

И внизу среди подписей — автограф Петрова.

Работаю в филиале провайдера монтажником. Есть у нас прога-информер. Занимается тем, что показывает пользователю информацию о состоянии его счёта: сколько денег есть и сколько ушло за сеанс. В программе есть пара дополнительных функций: пинг сервера и всплывающие объявления о технических работах. Последние писать имеет право только начальник техотдела.

Так вот, как-то раз начальник, уйдя в магаз, забыл выключить учётку, и до неё добрались мои коллеги. У всех пользователей поголовно всплыло объявление:

Компания %name% объявляет о начале строительства метрополитена!

Всё бы ничего, да только городок у нас — 60 тысяч человек… С тех пор часть зарплаты коллеги получают десятирублёвками со словами: «Метростроителям — слава!»

Работал специалистом по подключению интернета. К тому, что я «программист», через пару месяцев привык. То, что системный блок — это исключительно «процессор», тоже уже не вызывало недоумений. Но когда просили убрать всю порнуху из интернета, чтобы сынок не смотрел (на глазах парня было написано, что он уже давно всё взял у друга), поначалу разбивался и распинался, объясняя, что это невозможно, но потом привык — откровенно делал вид, ставя пару галочек в «синенькой Е», и заявлял: «Готово». Ещё пока никто не жаловался на рукоблудство детишек.

Познакомился с потомком белоэмигрантов. Живёт он на Кубе, а отец его в своё время работал в кубинском посольстве в одной из близлежащих капстран.

Кубинская внешняя разведка решила протестировать КВ-передатчик, чтобы получать то, что диппочтой долго, а из посольства опасно: империалистический аналог нашего КГБ работал просто внаглую. Проблема была в том, что антенна нужной мощности в длину метров пятнадцать, и растянуть её, не привлекая внимания спецслужб, не представлялось возможным.

Решили поехать на пляж, посмотреть, что можно придумать там. А чтоб не так тоскливо было, затарились едой и выпивкой (в счёт рабочего времени, разумеется). Смеркается. Сидят на пустынном пляже, трапезничают, осматриваются, обсуждают — ничего не придумывается. Да и припарковавшийся сверху «кадиллак» свои коррективы вносит. Поехали думать во второй, в третий раз. Батя уломал начальство взять ещё и подругу — коллегу по работе. Сидят они за скатертью — и тут понимают, что «кадиллака» наверху больше нет. Видно, они решили, что этот русский умудрился споить горячих кубинских парней, и можно отдыхать, а волноваться не о чем. И тут родилась идея.

На следующий день батя с девушкой гуляют по пляжу, выходят на мостик — и тут девушка «оступается» и плюхается в воду. Естественно, он за ней ныряет, ловит, вытаскивает на берег, оба скидывают мокрую одежду и вешают её на свежерастянутую антенну, покрашенную в цвет верёвки. Заходят в машину, передают радиограмму, переодеваются в сухое, потом дожидаются, пока одежда ещё чуть-чуть подсохнет, собирают её, сматывают антенну и едут домой.

Радиограмму на Кубе приняли. Отец с теперь уже женой получили по благодарности с внушительной премией, дабы не вызывать подозрений медалями. А через девять месяцев на свет появился рассказавший мне эту историю.