Розыгрыши

Мы разрабатываем софт для одной крупной компании. Однажды, решив проверить «бдительность» пользователей, в очередном релизе на панели инстументов главного окна мы разместили малоприметную кнопку без каких-либо подписей. При нажатии никаких видимых действий не происходило, но в базу данных заносилось имя пользователя и дата щелчка. Через неделю базу мы «расконсервировали» и были весьма удивлены: один пользователь в течении трёх дней нажал на эту самую кнопку 73 раза.

Интересно, а если бы кнопка была круглой, красной и чуть побольше?

Пошла я после универа работать по специальности — не зря ж просиживала штаны пять лет в надежде стать экологом. Последние годы я была эникейщицей в паре фирм да бегала по домам, чиня околокомпьютерные неприятности, мелкие и не очень. В новой же должности работа заключалась в написании заключений к определенного рода технике — сиди весь день на стуле и таращься в окно Ворда. Большая часть штата этими познаниями в области компьютера и ограничивалась, но контора располагала тремя экземплярами «компьютерщиков», двое из которых были пропихнуты по блату — ломалось и падало всё довольно регулярно.

Надо сказать, к новой работе я решила немного облагородить свою внешность — постриглась, перекрасила волосы в исходный цвет (сильный уклон в блонд), сняла большую часть цепей и прочего «непотребства» и обзавелась каблуками. В резюме значилось стандартное «ПК: опытный пользователь», и заподозрить меня к причастности к айтишной сфере было сложно.

Прошла пара месяцев. Я, поглядев на наших горе-админов, решила не напрягать единственного нормального парня и все проблемы решала сама, вплоть до отката винды, когда один из «директорских племянничков» решил заняться массовой оптимизацией и потом переставлял ОС у всего отдела, и разборки/прочистки CD-ROM. Жалоб на работу компьютера они от меня так и не дождались, тогда как от остальных дамочек поступало по три заявки в день. Косые взгляды я поначалу игнорировала.

Однажды утром я не обнаружила привычного ярлыка Оперы (а также запылившегося Эксплорера) на рабочем столе. Естественно, вернуть ярлыки на исходные позиции труда не составило. На следующее утро Ворд пожаловался на повреждения экзешника и отказался жить. После нескольких подобных «утренних» и не очень проблем комп пожаловался на отсутствие харда и вообще отказался включаться. Отвертка в ящике — хард оказался аккуратно отключен. Тут явно было нечисто, и я поняла, чьих рук это дело.

На следующее утро диверсия была более мощной — биос снова пищал, требуя на этот раз оперативки, а отвертка исчезла. Ну, недаром девушкам дан маникюр — винты поддались (кто не пробовал, это вполне реально при не очень сильной закрутке и крепких ногтях). Плашки в разъеме попросту не оказалось. Злобно поржав, я достала завалявшиеся в сумке заветные 512 метров DDR2. Через час в комнату заявилась делегация наших «админов» с красными глазищами и злорадной усмешкой: «Все ли у вас в порядке, красна девица?» Вытянувшиеся лица и шестнадцатиугольные глаза при виде моей милой улыбки и открытого Ворда надо было видеть.

Оказалось, они больше недели до посинения караулили дверь моей комнаты с целью узнать, кто же помогает этой блондинке? Допустить мысль, что я что-то в состоянии сделать сама, они не могли, зато извели нервы и решили подловить меня на, как им казалось, фатальной проблеме.

Мужики, не всякая блондинка — дурочайник, и не всякий админ — мозг вселенной. Не недооценивай врага своего по внешности, он может оказаться страшнее, чем на первый взгляд!

Работали мы в то далёкое время в бывшем НИИ, созданном для разработок электроники для ВПК. Проектировали здание чуть ли не при Сталине, поэтому размер помещения, отданного под «отдел ЭВМ», представить несложно — все наши серверы, три стола с «настольниками», стояк под кондей и даже отдельный гардероб отъедали лишь около четверти комнаты. В ту пору (да и сейчас, впрочем) коммуникации Госэнерго, то бишь электрокабели, надежностью не отличались, поэтому обрубания электричества были делом обычным. Если на ИБП под серверы мы еле-еле выбили деньги у начальства, то у обычных сотрудников компьютеры были оборудованы только сетевыми фильтрами.

Напарник мой очень любил свой велосипед «Аист» и круглый год ездил на нем, даже зимой. Кто помнит это чудо техники, должен себе представить и моего напарника, который ещё в школе на этом велосипеде умудрялся выигрывать городские, а то и районные соревнования по велоспорту. В один из дней после обеденного перерыва напарник по обыкновению проводил плановое ТО своего велосипеда, я мониторил сеть, а краем уха оба следили за мультфильмом «Приключения капитана Врунгеля», шедшим по самопальному телевизору, который мы собрали из НИИшных «запчастей». Передавали серию, в которой Врунгель спас кучу белок. Тут меня осенила мысль:

— Лёш, а Лёш… А ты в гонках на выносливость участвовал?
— Было дело.
— Что, если твой велик подсоединить к генератору и посмотреть, какая из тебя белочка?

Мы переглянулись. Как выразился один российский «юморист, считающий себя журналистом», ум у нас был весьма пытливый. За полчаса была собрана конструкция, позволившая подключить велосипед через шкивы к небольшому генератору. После быстрой настройки мой напарник, восседая на своем железном коне, стоящем на «стапелях», начал нещадно педалировать под мои вопли «давай, давай, наддай еще!»

Любопытный момент — пока мы были увлечены сборкой «велогенератора», в здании таки отключился свет. Дело было привычное, на писк ИБПшников мы отреагировали спокойно. А теперь представьте себе физиономии сотрудников, зашедших к нам на мои вопли и увидевших эту картину в сочетании с работающими компьютерами и гудящими серверами.

Чистоту эксперимента чуть было не испортила кадровичка, ничтоже сумняшеся спросившая моего напарника: «Ой, а можно у вас чайничек вскипятить?». Но Лёша был опытным спортсменом с тренированной «дыхалкой», поэтому он просто рявкнул на выдохе «НЕТ!» Посетители спешно ретировались.

Вечером нас в коридоре встретила та самая кадровичка и с пониманием, которого раньше не было, произнесла:

— Теперь-то я понимаю, почему вы, компьютерщики, люди молодые. Я бы так точно не смогла.

Помимо людей, которые с компьютером на «вы», есть вид юзеров без страха и упрёка. Завскладом в моей бывшей логистической конторе — из последних.

Начало трудового дня. От завскладом, сидящей за компом, слышатся сначала невнятные ругательства, затем судорожные беспорядочные удары по клавиатуре. На вопрос «Зачем технику ломаете?» получаю ответ: «Висит, собака, пытаюсь починить». Сами мы, дескать, с усами, дома компьютер имеем.

Выжидаю. Через минуту дама зовёт меня на помощь. Подхожу, смотрю, интересуюсь: «Каким именно способом вы имеете компьютер дома?» Судя по всему, в процессе самостоятельной починки дама нажала аккорд «Ctrl+Alt+вниз», и картинка послушно повернулась на 180 градусов. Мрачно кинув «вирусы», я перевернул ЭЛТ-монитор подошвой кверху и удалился по своим делам.

Наблюдать за работой притихшей завскладом было одно удовольствие, но всё же к вечеру я вернул статус-кво.

Показываю возможности голосовой почты Samsung. Сотрудник звонит на почту, слышит приветствие, донабирает внутренний номер.

Почта: Представьтесь, пожалуйста.
Сотрудник: А вот х#@!
Почта (милым голосом): Спасибо. Пожалуйста, подождите...

Слушаем музыку. Звонит телефон-назначение. Поднимаем трубку:

Почта (милым голосом): С вами говорит система голосовой почты. Вам звонит «А вот х#@». Чтобы принять звонок, нажмите 1, чтобы переназначить — нажмите 2...

Успокоиться не могли долго. Зазвонил сотовый — на дисплее номер нашего GSM-шлюза, звонят явно из конторы. Отвечаю:

Почта (милым голосом): В 17:16 вам звонил «А вот х#@», номер такой-то...

В конце 90-х работал я в одной инвестиционной компании. Сидели в одной большой комнате я, бух, главбух и завхоз в уголочке. Принтер был один на всех, сетевой. Завхозу понадобилось напечатать заявление на имя директора — денег возместить за какие-то траты. Пока он медленно и печально набирал одним пальцем текст, у меня созрел коварный план. Я взял чистый лист и в левом верхнем углу красным маркером размашисто написал «Отказать!», после чего засунул его в принтер.

Завхоз наконец отправляет документ на печать, бежит к принтеру, долго ждёт (Windows 95 на 486SX-25 работала крайне неспешно). Принтер начинает мигать лампочками, гудеть, прогреваться и наконец выдаёт заявление с готовой резолюцией красными.

Шок был сильным. Даже меня подозревать стали не сразу, а когда стали, очень большого труда стоило убедить завхоза, что я не перехватывал по сети печатаемый документ и уж точно не вставлял в него красные буквы (на чёрно-белом-то принтере!)

Скажу сразу, я плотник. Нет, не как «сварщик-дояр», просто плотник — я не совмещаю работу с компьютерами и оргтехникой со своей основной профессией.

Как-то раз нашей фирме дали заказ на установку мебели, выполненной под заказ. Работу поручили контролировать тамошним компьютерщикам, чтоб мы ничего из их хозяйства не поломали. В процессе сборки и установки мебели выяснилось, что одна из стен, на которой закреплен широкоформатный монитор с большой диагональю, на самом деле сделана из гипсокартона, закрепленного на деревянном каркасе, и является частью небольшой кладовки, в которой почему-то забыли сделать дверь. Компьютерщикам захотелось оприходовать данное помещение, и после консультаций с их начальством мы прорезали «технологическое отверстие». Рабочий день у нас нормированный, поэтому ровно в пять мы собрали свои манатки и покинули помещение, а компьютерщики остались решать, что делать с новыми площадями.

Вернувшись на следующий день, мы обнаружили отсутствие одного из компьютерщиков, зато вышеупомянутый монитор почему-то висел на старом месте (хотя именно там дыру мы и прорезали). Всё выяснилось чуть позже. Часов в десять в помещение вплыла довольно обаятельная барышня, длина ногтей которой явно говорила о том, что хозработы своими ручками она не выполняет. Не смущаясь нашего присутствия, девушка попыталась включить свой монитор — впрочем, безрезультатно. В негодовании барышня стукнула по монитору кулачком. Неожиданно монитор включился (кто видел, как в старых фильмах времён «Тайны двух океанов» изображали «телесвязь», поймут), и в нём появилась голова отсутствовавшего компьютерщика, обиженно прогундевшая:

— Ну чего дерешься?

Барышня с визгом покинула помещение. Компьютерщики же, вытащив своего коллегу из закутка, быстро убрали следы преступления (раму от монитора и тёмное стекло) и сделали вид, что упорно трудятся над освоением недавно открытого пространства.

Когда рассерженная девушка вернулась с начальством, компьютерщикам был устроен допрос с пристрастием. Те отнекивались — мы, мол, работаем, кабели прокладываем, да и вообще на двери написано «не входить». Когда же к разбирательству хотели привлечь нас, мы сказали, что в компьютерах не разбираемся вовсе и всё время были заняты сборкой сложнопрофилированной стенки, но вот удар по монитору слышали.

Барышню вывели, а с компьютерщиками мы подружились — насколько могут подружиться плотники с компьютерщиками...

Прихожу устраиваться на работу. Сразу как-то все понравилось: обстановка позитивная, народ весёлый. Захожу в кабинет директора; вижу дядьку в гавайской рубахе и ещё одного парня (как выяснилось, начальника отдела, в который я устраивался). Меня засыпали потоком вопросов: что умею, что знаю, где работал. Удовлетворившись ответами, начальство предложило мне пройти «своеобразный тест».

Идём в соседний кабинет. Меня усаживают перед монитором, дают листок с текстом и просят перепечатать. Стучу по клавиатуре, изредка переводя взгляд с листа на экран — через минуту всё готово. С вопросительным ожиданием смотрю на работодателей. Те, вылупившись на меня, спустя несколько секунд заявляют: «Ты принят без испытательного срока!»

Только через неделю, освоившись на новом месте, я понял, в чём было дело. Половина клавиш стояла не на своих местах, а я даже не заметил подвоха!

Дело было лет восемь назад, когда я, будучи студентом, устроился в одну конторку на подработку бухгалтером-материалистом. В то время набирала популярность карточная игра «Тысяча», и сотрудники нашей конторы играли в неё по сетке, когда выдавалась свободная минутка (да и когда не выдавалась, впрочем, тоже). Шефу нашему это со временем надоело, но до него мне дела особого не было — главенствовало моё желание немного пошалить. Благо, в то время в институте мы проходили всевозможные языки программирования.

В итоге, оставшись вечерком, я за пару часов написал на Дельфи программу, интерфейс которой один-в один повторял «Тысячу». Запускаешь прогу, выбираешь, играть по сетке или локально, вводишь имя игрока... В общем, деталей я за давностью лет не помню, но когда дело подходило к началу игры, на экране появлялась крупная бегущая строка:

Кончай играть — работать пора!

Оставалось на каждом компе в свойствах ярлыка «Тысячи» на рабочем столе указать путь к моей программе, и... Следущее утро началось с дружного перемата.