Мысли о вечном

Вы говорите, ошибки программирования? Это всё ерунда. Незначительные недоработки, огрехи и шероховатости.

Хотите узнать, что такое настоящая ошибка?

Представьте: здоровенный автоматический погрузчик, управляемый программой, которую написали в твоём отделе, вываливает восемь с половиной тонн строительного мусора прямо перед зданием управления.

В день приезда генерального директора.
На машину генерального директора.
В которой мирно спал кот жены генерального директора.

Приезжаю к друзьям чинить ноутбук. Симптом — компьютер вылетает в середине процесса установки операционной системы.

Жалея о том, что не захватил с собой бубен, вставляю установочный диск и загружаюсь. Через пятнадцать минут ноутбук выключается.

Смотрю в BIOS — на процессоре можно кипятить воду! Поднимаю ноутбук и вижу аккуратно обрезанный по краям кусок мягкого коврового покрытия с длинным ворсом. Естественно, коврик закрыл все вентиляционные отверстия.

Друзья признались, что переживали за экстерьер новенького ноута и поэтому решили таким образом обезопасить его от царапин. Чрезмерная забота до добра не доводит!

Некогда я учился на пятом курсе и подрабатывал на своей кафедре. Работа была несложная — поддерживать учебные компьютерные классы в рабочем состоянии. Поскольку учебный день длился дольше восьми часов, мы с напарником работали в две смены. Парень он был неплохой — нехватка знаний с лихвой компенсировалась инициативностью.

Однажды на одном из компьютеров падает ОС. В целях повышения квалификации моего напарника именно ему начальник смены велел переустановить ОС, для чего выдал установочный диск.

Напарник три дня шаманил с машиной, не притрагиваясь к компакту. На четвёртый день я увидел работающий компьютер с полным комплектом необходимого ПО. Только я хотел похвалить своего напарника, как увидел начальника смены, стоящего рядом. Вид у него всегда серьёзный, но тут он был озадачен донельзя.

Всё выяснилось очень скоро — мой напарник в прямом смысле «переставил» ОС, сняв с соседнего компьютера жёсткий диск и вставив его в нерабочий.

С тех пор прошло три года, напарник уже стал начальником смены. То ли ещё будет.

Была у меня в девяностых подруга-журналистка — с компьютерами была знакома, но по технической части часто обращалась ко мне за помощью.

Начались жалобы — компьютер ни с того ни с сего перезагружается. Бывает, что по нескольку раз в день, бывает — неделями нормально работает. Приехал, посмотрел — всё нормально, очевидных неисправностей нет. Только руками развёл — надо наблюдать, статистики мало.

Через пару месяцев собрались мы с подругой в в кино. Сижу у неё, жду, пока она закончит статью. Вдруг подруга вскрикивает: «Ну вот! Опять перезагружается!»

Посмотрел я на неё и наконец-то всё понял. Сидеть девушка любила, закинув ногу на ногу, а когда задумывалась — машинально покачивала тапком. Конечно, носок находился на уровне кнопки Reset — тогда их ещё делали большими и легко нажимающимися.

Поделился я с подругой своими наблюдениями и задвинул системник поглубже в стол — больше компьютер не самовольничал, но полезная привычка часто сохраняться у девушки осталась.

Приезжаю к клиенту, осматриваю больного. По всем симптомам налицо перегрев процессора. Снимаю кулер, намереваясь освежить термопасту, и наблюдаю суровый теплоизолятор в виде рекламной наклейки от материнской платы. Не какой-то новомодный пластик, а настоящий экологически чистый картон в половину миллиметра толщиной!

Процессор укутали заботливо, чтобы не замерз в любую стужу. На мой простой вопрос, где же так обошлись с компьютером, ответили просто: «В мастерской».

Единственное разумное объяснение — клиенты довольно прижимистые люди в отношении оценки труда и знаний. Может быть, доблестный «мастер-из-мастерской» таким образом решил их проучить?

Я спец на все руки: эникейщик, сисадмин, консультант по рабочим и нерабочим вопросам. Так исторически слежалось. По совместительству я — столп адекватности и светоч здравомыслия. Вот, например, звонит после работы сослуживец:

— Если воткнуть в ТВ-тюнер антенну, а из видеокарты провод в телевизор, я смогу смотреть телепередачи?
— Слушай, а ты не можешь воткнуть антенну напрямую в телевизор?

Коллега теряет дар речи, нервно хихикает и вешает трубку.

В университете в качестве курсовой работы по программированию мы небольшой группой писали игрушку — двумерную платформер-стрелялку.

Все было здорово, пока мы не стали учить героя пользоваться ружьём. Планировался хитрый расчёт траектории пули, но привязать её начало к кончику дула никак не получалось. На время мы убрали объект героя и сделали так, что пуля начинает свой полет с земли, а ее прорисовка начинается лишь от положения дула. Реализовали — всё замечательно, «невидимка» перемещается по экрану, а вылетающие из пустоты пули исправно поражают врагов.

Принялись за объект героя, написали ему систему поражений и прикрутили обратно. Тут началось странное — при попытке атаковать первого же врага главный герой погибал.

В чём дело? Условия смерти героя мы описали верно, разве что кровь ещё не нарисовали. В игре используется всего один объект «пуля». Бились над проблемой долго и безрезультатно.

Наконец меня осенило. Герой оказался самоубийцей! При выстреле пуля начинала полет с земли, догоняла героя и смертельно поражала его в пятую точку.

Проблему решили, написав новый объект «пуля_героя», для которой сам герой был неуязвим. Товарищи, никогда не забывайте про кровь — по крайней мере на время разработки!

Писал я давным-давно программу — дело касалось прикручивания отладчика ActiveX-скриптов к пользовательским программам.

Прошло года четыре, и на новом месте работы всплыла аналогичная задача. Я человек не жадный, вытащил из архивов код — разбирайтесь, ребята, не жалко! Разобрались и даже нашли в моем старом коде баг. Пришлось вместе посидеть и поправить.

Буквально через день занесла меня нелёгкая на старое место работы. Водят меня мои бывшие коллеги, представляют новичкам: дескать, этот товарищ у нас работал лет пять назад, дебаггер для скриптов писал. Тут я и выдаю: «Серёга, там в таком-то файле на строке N при обработке ошибки утечка памяти — это фигня, но для порядка надо поправить и дописать „delete“».

Те, кто со мной работал, заподозрили подвох, но молодежь смотрела на меня как на живого динозавра — столько лет прошло, а он помнит, в какой строчке кода баг сидит... Так рождаются легенды.

Прежде чем поступать, учился я при нашем ВУЗе на компьютерных курсах. Изучали мы сначала С, затем C++. А учителем у нас был молодой парень-аспирант. Классический компьютерщик (он там ещё админом подрабатывал по совместительству) — худощавый такой, среднего роста, длинноволосый, обычно слегка небритый. Дело своё он знал крепко и, естественно, ошибки в нашем детском коде находил легко — даже там, где самые толковые ребята застревали надолго.

И вот очередное занятие, мы увлеченно решаем задание повышенной сложности, и у нас, хоть ты тресни, ничего не получается. Скоро конец занятия, программа не компилируется. В конце концов мы сдаемся и зовем учителя. Учитель садится, читает код, что-то в нем правит, опять читает, опять правит... потом отменяет все сделанные изменения, и говорит:

— Знаете почему она не работает? Потому что плеер должен лежать не так, а вот так! — поворачивает лежащий перед клавиатурой CD-MP3 плеер на 90 градусов по часовой стрелке, нажимает F9, и всё собирается без ошибок.

Хороший специалист, ребята, и в плеер постучит так, что все заработает.