Просветляюще-очистительное колдунство

Предновогодние хлопоты в компании: все «сервисёры» судорожно проверяют системы перед праздниками — кому охота выходить с каникул?

Коммуникации в нашей конторе прокладывали с умом. От главного этажного щита идут скрытые штробы к кабинетам, а разводка в кабинет идёт через свой щит поменьше. В своё время это обошлось нам в копеечку, но избавило от уймы проблем в духе «не тот рубильник, б&@#ь!»

Каждый щит имеет хитрую конструкцию: предохранительный ключ, мгновенно обесточивающий и щит, и помещение, имеет дополнительную защиту — для пуска требуется одновременное нажатие двух кнопок, что делает случайное включение маловозможным. Мало того, между нажатием кнопок и подачей питания есть задержка в пару десятков секунд «на случай, если вдруг что» (прямо так в инструкции и сказано).

Итак, 29 декабря уже ушедшего. У щита, обслуживающего один из кабинетов, прозванивают проводку двое: электрик в прикиде «среднего» Леннона (уже в очках, но еще в костюме и без бороды) и айтишник с внешностью несколько похудевшего Тома Сайзмора. Мимо них идет юное существо семнадцати лет от роду, закончившее в прошлом году школу, но не попавшее в институт. Как у многих существ её возраста, «очки-велосипеды» ассоциируются не с одним из ливерпульской четверки, а хоть и с британским, но всё-таки не музыкантом. Вышеупомянутая пара в свойственной ей манере тихо бубнит себе под нос скороговоркой «лог» предпусковой проверки:

— Провод такой-то.
— Да.
— Провод такой-то.
— Да.
— Тумблер такой-то.
— Да.

Девушка, разумеется, не в состоянии понять этого бубнежа, и, по-детски непосредственно хихикая, молвит:

— Ой, Вячеслав Игоревич, вы прямо как Гарри Поттер.

Вячеслав Игоревич Леннон, поправив очки, проворачивает ключ, отходит от щита, давая возможность напарнику нажать кнопки. Вдумчиво оценив обстановку, Вячеслав достает раскладной щуп и делает «колдунство» в духе Гарри Поттера. Его напарник, критически смотрит на партнера, вежливо отталкивает с возгласом «Да чего ты делаешь?!», достаёт отвертку с Т-образной рукояткой, перехватывает ее, словно меч за рикассо, припадает на одно колено и вдохновенно, зычным баритоном выдает:

— Innos! Grant me your aid and purify this shrine!

В этот момент истекает «предохранительная пауза», и на щит подается питание. Весело загораются сигнальные светодиоды, в кабинете вспыхивают лампы освещения. На девушку снисходит просветление, и она, раскрыв рот и выпучив глаза, медленно, бочком, уходит в свой кабинет.

«Сервисёры», молча переглянувшись и пожав плечами, уходят к следующему щиту — у кого корпоратив, а кому ещё два этажа проверять. А поборник Инноса пусть останется Безымянным — как ему и положено.