Каждый раз, генерируя GUID, я испытываю угрызения совести. Вот и теперь: мир лишён {6AD5F9B4-6EF4-4992-91A2-D9D37497D167}, {3B382174-E6E8-4E2F-A0C7-0AC9AB114113} и {51D863E3-BFB4-4E07-9236-5E23C09B3033}. Простите меня, уникальные идентификаторы!

Работаю админом. Вызывают в отдел продаж.

— Помогите нам отсканировать документы, а то мы в цифровом виде потеряли.

Отсканировал, распознал, импортировал в Ворд.

— Куда сохранить?
— Куда угодно, только чтобы я всегда могла найти.
— Давайте я вам скажу, куда положил, а вы запомните и не будете больше оттуда удалять?
— Нет, так не пойдёт, я не запомню.

Вступает начальник отдела:

— Да для неё даже Винамп открыть проблема.
— Уже не проблема! — защищается сотрудница.

Ясно... Сохранил на диск D, вынес ярлыки на рабочий стол All Users. Пользуйтесь на здоровье.

Что вы делаете, если вас просят выполнить какое-либо задание? Соглашаетесь. А если одновременно попросят сделать три-четыре задания? Полагаю, будете материться, махать руками, но сделаете. А если пятьдесят заданий за минуту? Забьёте на всех?

Тогда вы сможете понять бедный OpenOffice, около ста процессов которого висело в диспетчере задач. Видимо, пользователи верят, что чем чаще ты пытаешься открыть документ, тем быстрее он откроется. Быстрее, я сказала! Ещё быстрее!

Правду говорят: телефонисты советской закалки неистребимы.

Переезжал как-то наш отдел в соседнее офисное помещение, оставив после себя комнату с нормальной кабельной системой: пара розеток на рабочее место, все UTP-шки аккуратно уложены в короба и заботливо расшиты в патч-панели в шкафу.

Одновременно с появлением новых людей в том кабинете пропали гудки во многих телефонах на этаже. Начинаем разбираться. Захожу — на каждом столе стоит по древнющему дисковому телефону, открываю шкаф — патч-панель пустая... Сразу почуял неладное. Опускаю глаза вниз — оп-па! По полу раскиданы куски кабеля (новые!), выходящие из дыры в стене. Изоляция срезана сантиметров на 30, все пары расплетены, к ним рандомно прикручены телефонные шнуры, всё это добротно заизолировано толстой синей советской изолентой. Кабель-каналы остались нетронутыми.

Монтировал это чудо молодой паренёк под руководством умудрённого годами мастера. Как ни странно, в магистральном коробе они умудрились покусать и покоротить ещё несколько наших витух — видимо, методом тыка искали своё.

Вот чему учат молодёжь? Они же обжимки бояться потом будут, как бесовского инструмента.

Я хочу рассказать о волшебной девочке Оле. Страна должна знать своих героев. Оля — моя одногруппница, девушка ростом около полутора метров, мне по плечо, блондинка, с кончиками волос, покрашенными в розовый. Её рабочая компьютерная мышка тоже ярко-розового цвета. Это лирическое отступление для осознания образа — теперь история.

Дурная я: вчера вечером лёгким движением руки пролила полбокала вина на ноутбук. Ноутбук удивился и вырубился. Я же, не понимая столь тонких намёков на замыкание, даже не подумала его обесточить — что вы, напротив, ещё раз пять попыталась его включить. Осознав в конце концов тщетность усилий, я позвонила волшебной девочке Оле. После её многозначительного «Пи$#&ц» я погрузилась в пучину чёрной депрессии и полночи лепила, стараясь не думать о том, что мне диплом писать, что два года съёмок могли просто пропасть на хрен, что денег нет не то что на новый ноутбук, а нет совсем, и вообще, где бы мне продать почку? Осознала, что когда у тебя есть два варианта — либо чудо, либо пи$#&ц, — верить в чудо становится на порядок проще.

Сегодня утром, отработав ночную смену, Оля приехала ко мне, разобрала ноутбук пинцетом и пилкой (набор отвёрток остался дома), тихо и громко матюгаясь, сочувственно общаясь с кусками железа и попутно травя байки о работе, всё вытерла (попутно объяснив, что окислились контакты у контроллера питания, а так, вероятно, всё целое), продула, собрала, — и всё заработало. Даже то, что в принципе не должно было заработать.

В прошлый раз Оля приезжала ко мне переобжимать интернет-кабель, когда провайдерские очаровашки предложили мне заплатить тысячу рублей за исправление их собственного косяка и в общем-то пятиминутную работу (как в том анекдоте: «А остальные сто долларов за то, что знал, где стукнуть»).

Теперь Оля поехала за спиртовыми салфетками и мышкой — 40 км на велосипеде. Ей просто захотелось покататься, но почему бы не наведаться по месту работы за мышкой для подруги? И это после ночной смены...

А работает она в технической поддержке. Ещё она варит чудесное мыло, умеет наращивать ногти, готовит вкуснейший шашлык, у неё удивительная квартира: потрясающий воображение декорированный «старыми письмами» шкаф, на который я каждый раз пускаю слюни, сиреневые с белыми брызгами стены в ванной и разукрашенная вручную стиральная машинка. И классная кошка. Не разукрашенная вручную, нет — просто классная. Оля, кажется, знает обо всём на свете. А когда чего-то не знает — тут же начинает лопатить тонны информации, чтобы узнать.

Меня начинают мучить подозрения, что Оля не с нашей планеты. Слишком много чудес в одной маленькой блондинке.

Сидим с другом у сгоревшего системника. Вытащили дисковод, пытаемся определить, что именно издохло. Я обнюхиваю контроллер, друг — моторы. Тут меня пробивает дикий смех. В ответ на недоуменный взгляд товарища отвечаю:

— Мы ж с тобой как два гаишника!
— ?
— Ну, гайцы ж на запах подвыпивших определяют...

Как-то в разговоре с любимой девушкой возникла необходимость объяснить, что линукс и Убунту — не одно и то же, не сильно вдаваясь в ненужные подробности. Девушка, к слову, по работе очень тесно связана с шоколадом, поэтому и сравнение было выбрано соответствующее.

— Смотри, линукс — это шоколадка, а Ubuntu, Fedora, Debian — марки: «Корона», «Milka», «Алёнка»…
— А Windows?
— А винда — тоже шоколадка. Только уже переваренная…

Компьютер у меня появился ещё во времена БК-01001 и ДВК уж не помню, какой модели. В универ я пошёл учиться по теме ИС в 2002 году.

Первый курс. Препод рассказывает, как включить компьютеры, а я уже изучаю структуру сети. На всех машинах стояла 98-я, подвергнутая эксплойту с полным доступом к шарам по сетке. После того, как препод меня отчитал за слишком быстро включённый компьютер, я начал искать способ насолить.

Способ был найден быстро — известный Concon. Я создал ярлык на Нортона, через Нортон же открыл для редактирования (во всех других случаях винды падали при любом упоминании зловещей комбинации), заменил «nc.exe» на «con\con» и записал в папку автозапуска винды на пятнадцати компьютерах класса.

После пары все выключили компьютеры и ушли. На следущий день меня повели сначала к декану, потом завели в аудиторию и публично пытались вывести на чистую воду, добиваясь признания в содеянном. Мне рассказали, как доблестные работники кафедры всю ночь переустанавливали Windows на всех машинах. Доказательств не было.

Меня не отчислили, а на пятом курсе этот препод стал куратором моего диплома, который я защитил на «отлично». Спасибо!

Паяю макет будущего девайса. Кучка деталей, спаянных кое-как навесным монтажом, осциллограф, генератор, комп, блоки питания, со стола свисают провода, — в общем, кошмар на улице Вязов. А нам-то что: лишь бы схему опробовать, а дальше будет нормальная зелёная плата в современном корпусе.

На колени влезает жаждущая ласки кошка и укладывается, свесив хвост. Я не прогоняю: заняты руки, да и боюсь, что она, спрыгивая, заденет провод какой-нибудь и всё мне порушит.

Итак, всё допаяно — врубаем! Не работает... Где-то в недрах развалилась сопливая пайка, видимо. Кошка недовольно виляет хвостом: хозяин, мол, занимаешься всякой фигнёй вместо того, чтобы мне за ухом чесать! Хвост задевает провод к осциллографу, дёргает макет, в его недрах что-то происходит — заработало! На мой довольный возглас кошка поднимает голову с хитрыми глазами. Пришлось гладить и чесать.