Давным-давно

Шёл в девяностых сериал «Просто Мария». Однажды, проходя мимо телевизора, я зацепился взглядом за компьютер на столе главной героини. Комп был очень похож на стоявшие у нас в институте 286-е машины. Первая мысль: «Какого же хрена она на нём делает?» В ходу-то уже были Пентиумы.

В общем, на неделю я стал поклонником сериала и в конце концов разглядел на мониторе что-то синее. Ну, думаю, Нортон, всё ясно. И тут камера наезжает на комп — на экране монитора окно конфигурации BIOS! Чем же всё-таки занималась Мария на работе, я до сих пор и не понял.

В далёких девяностых мышки не считались копеечными «расходниками» и доживали до естественной смерти. Впрочем, опытный патологоанатом мог из нескольких трупиков собрать функционирующее животное. Часто приходилось делать «резекцию хвоста» — обрывались проводки в кабеле. А разок, помню, я даже делал «вытяжку по Илизарову» — длины хвоста после нескольких резекций уже не хватало для работы, и пришлось наращивать.

Мокрая тряпочка и ноготь? Лет пятнадцать назад я собрал другу компьютер.
Через какое-то время он пожаловался, что курсор рассинхронизировался с мышкой. Посоветовал почистить — он обещал попробовать. Чуть позже позвал в гости — чайку попить да на всякий случай проверить, как он с мышкой расправился.

Захожу к нему, разбираю мышку. Сначала офигел я, через минуту — он. Я офигел, заметив, что вся грязь, собравшаяся на роликах, была тщательно обработана, но не снята. Он же в изумлении смотрел на то, как я двумя движениями сдираю с тоненьких роликов всё то, чему он днём ранее почти час надфилем придавал форму аккуратного веретена.

Так получилось, что школу я заканчивал в старой доброй Англии. Был у меня приятель, англичанин, естественно, большой любитель Warcraft и C&C. В один из вечеров, давя танками неприятеля, я заметил, что мышка и курсор двигаются не совсем в унисон. Я посоветовал почистить грызуна — надеюсь, все помнят мышки с шариком? К моему удивлению, парень принёс влажную тряпочку, вытащил шарик и минуты три его тёр. Оказалось, он повторял эту процедуру каждые два-три дня и подумывал о приобретении новой мышки. После того, как я показал, что ролики внутри мышки можно почистить ногтём, и работать она будет как новая, его изумлению не было предела.

Мышки стали беспроводными и с инфракрасными датчиками, я вырос физиком-экспериментатором, а мой школьный друг Маркус закончил универ и работает айтишником в крупной компании. Принимайте ещё одного коллегу!

Я админствую в небольших конторах уже довольно продолжительное время. В середине девяностых я начал свою карьеру с должности техника-электромеханика по ремонту и эксплуатации счётно-вычислительных машин — на деле занимался обслуживанием сетки из десятка крутых Pentium 100. О программировании никогда не помышлял, не уходя дальше простейших скриптов в винде и линуксе.

Но вот случилось мне недавно устроиться в одно учреждение Министерства здравоохранения. Работаю я теперь программистом, а по совместительству — математиком и электроником (вы не поверите, но мы ещё живы). И сижу я теперь на Бейсике. Нет-нет, дальше скриптов я так и не хожу — так называется модель кресла, на котором покоится моя пятая точка. А вокруг всё то же: серверы, сети и не устающие радовать своими перлами любимые юзвери.

Довелось мне, тогда ещё молодому специалисту, работать на военном режимном объекте в самом начале девяностых. Объект находился на пригорке в непосредственной близости от моря. На объекте была установлена вычислительная машина, гордость IT технологий СССР — ЕС-1046. Окна гермозоны с накопителями на магнитных дисках выходили как раз на море. Магнитные диски, если кто не помнит, представляли собой набор «блинов» диаметром сантиметров 30. Для удобства на них чернилами писали названия и учётные номера, а работники секретных органов ставили ещё свои штемпели.

Прибыл на объект с проверкой режима секретности специалист в высоком военном звании. «Экскурсию» проводил я. Всё было нормально, пока не добрались до этой гермозоны. Увидев в окна море и сухогрузы, он сразу же ткнул пальцем:

— Закрасить!
— Зачем же?
— А вы, молодой человек, разве не знаете, какая сейчас оптика? С космоса газету можно читать! А тут до вражеских кораблей всего пару километров, в простой бинокль можно всё прочесть!

Все мои доводы по поводу экранов, заземлителей, шумогенераторов и магнитной записи отметались напрочь. Ну очень не хотелось закрашивать такой хороший вид! В сердцах я вытащил диск и сунул ему под нос:

— Ну прочитайте хоть что-нибудь, тогда лично сам закрашу!

Специалист с уверенностью начал читать инвентарный номер и названия. Окна пришлось красить.

В конце девяностых моему другу брат из Штатов прислал ноутбук, на который мы тут же поставили весь необходимый софт, в том числе специальную резидентную программу blood.com, которая меняла стандартный досовский шрифт на прикольный в виде букв с подтёками крови.

Было решено поиграть в Warcraft по сети. Время было уже позднее, на ноуте были только флоп и COM-порт, поэтому, соединив ноут и настольный комп нуль-модемным кабелем, мы поставили копироваться в Нортоне игру на всю ночь, а я отправился домой спать.

На следующий день, зайдя к другу, я чуть не умер со смеха, когда он рассказал, что стряслось утром. В семь часов его разбудил обеспокоенный отец:

— Сына, вставай: у ноутбука жидкие кристаллы потекли!

Мне повезло проходить срочную службу в конце восьмидесятых в командно-информационном центре одного из высших подразделений Советской Армии. Центр был оборудован терминалами «Роботрон», подключенными к ЕС ЭВМ под управлением ОС с романтичным названием «Джессика», что в условиях армии само по себе звучало странно. За этими терминалами днём трудились вольнонаёмные девушки-операторы, а ночью терминальный зал пустовал, и через него на свои посты ходили солдаты, служившие на ВЦ.

Разумеется, солдаты-срочники, занятые вспомогательным обслуживанием техники в те далекие годы, были достаточно далеки от нюансов работы с компьютерами, но быстро усвоили, что можно включить терминал и, тыкая в клавиатуру одним пальцем, набирать текст. Наиболее продвинутые даже научились рисовать на экране картинки из символов.

Однажды утром, когда девушки уже заступили на дежурство, я даже через закрытые двери своего поста услышал дикий рёв дежурного майора в терминальном зале. Затем последовала буря с долгим служебным разбирательством.

Что послужило причиной? Придя на службу, майор застал девушек-операторов, сгрудившихся у одного терминала и возбуждённо галдящих. Оказывается, ночью один из солдат включил терминал, дабы поиграть с клавиатурой. Истосковавшийся по женской ласке воин дал волю своей фантазии и ярко, в деталях описал, что и как он сделал бы с прелестными операторами, а затем щёлкнул тумблером питания. Впрочем, текст не стёрся, уж не знаю, почему — возможно, отключен был только модуль ЭЛТ-терминала, или данные сохранились в буфере команд ЕС ЭВМ. После включения бурные фантазии вновь высветились на экране. Операторами, кстати, работали жёны и дочери комсостава, включая жену майора.

Виновника нашли и наказали, а солдатам строго-настрого запретили самовольно включать терминалы. Однако это не помешало нам изредка оставлять послания в виде сердечек и розочек из ASCII-символов.

История рассказана моей знакомой, женщиной лет за 50. В IT-сфере она работает, сколько себя помнит.

В середине восьмидесятых работала она в секретном советском НИИ, в секретном отделе и не менее секретной лаборатории — режим, все дела. На всю лабораторию имелась одна микроЭВМ «Электроника-60» (та самая, на которой в своё время Алексей Пажитнов написал первый тетрис), по которой моя знакомая была главным ответственным.

У НИИ сменилось начальство, и новый замдиректор решил лично навестить каждый отдел и каждую лабораторию с проверкой. Естественно, в лаборатории, в которой работала моя знакомая, замдиректора больше всего интересовало хитроумное оборудование, особенно ЭВМ. Перед проверкой мою знакомую проинструктировал начальник отдела примерно в таком ключе: «Не умничать. На все вопросы отвечать „да“. Не возражать и со всем соглашаться».

Приходит этот замдиректор со своей проверкой, оглядывает «Электронику». Все сотрудники вытянулись по стойке «смирно». Зам обращается к знакомой, тыкая пальцем в клавиатуру:

— Это устройство ввода данных?
— Да.
— Это устройство вывода данных? — тыкает он в дисплей.
— Так точно.

Замдиректор оглядывает стоящий рядом с «Электроникой» шкаф — большой такой, только что смонтированный, специально установленный для хранения всякой лабуды, коей в лаборатории было навалом. Начинает открывать ящички (а их там навалом, несколько секций по десятку ящичков в каждой). Все они, естественно, пустые: шкаф-то только поставили, ещё ничего туда не клали. Закончив осмотр, зам продолжает задавать вопросы:

— А это (обводит рукой шкаф) ячейки свободной памяти?
— (с проступающими слезами на глазах) Да...
— Опечатать.

Видя смущение моей знакомой, замдиректор добавляет:

— Ничего страшного, не переживайте. Понадобится свободная ячейка — напишите служебную записку.