Взаимонепонимание

Работал как-то инженером-программистом (по сути — эникейщиком) в управлении жилищно-коммунального хозяйства небольшого городка. Персонал в основном женский, разделенный на две неравные категории. Первая — молодые девчонки, отбывающие двухгодичное распределение после университета; вторая — дамы далеко за сорок.

Обновили компьютерный парк, кинули локалку, закупили мощный сервер, который исполнял роль контроллера домена, файл-сервера и терминального сервера для жёлтой бухгалтерской программы от известного российского разработчика.

Чтобы не прерывать четкий и отлаженный процесс раскладывания пасьянсов и поиска выпускников 87-го года в социальных сетях, я решил превратить рабочую группу в домен на выходных. Завёл всем учётные записи, настроил на рабочих станциях регистрацию на сервере и распечатал листочки с именами и паролями (не менее 8 символов, цифры и латиница с чередованием регистра), которые положил всем под клавиатуры.

В понедельник с утра разгорелся грандиозный скандал. От экономиста по труду директору поступила устная жалоба следующего содержания: «Программист %name% установил мне матерный и оскорбительный пароль „четыре-ебу-Пашка“!»

Долго же мне пришлось объяснять что под «4e6ypAshKA» имелся в виду лопоухий друг крокодила Гены, а не таинственный секс-символ!

Работаю в городском интернет-провайдере. В последнее время из-за ремонтных работ и сильной перегрузки электросети часто падает сервер. Как назло, рухнул он и поздним вечером пятницы. Меня и коллегу выдернули из постели — чините, мол. как хотите! Пока товарищ колупался с сервером, я модерировала внутрений чат, утихомиривая бурление масс, чтобы клиенты не ломанулись штурмом на главный офис.
Как только большинство успокоилось и стало ждать, когда коллега закончит работы, в чат зашёл некий юзер и начал истерить:

— Сволочи, почините мне скайп!
— Уважаемый, интернет не работает у всех. В течение пятнадцати минут работоспособность будет восстановлена.
— Да засуньте вы себе в жопу свой интернет! У меня скайп сломался, б#я!

Начинается волна бурных оскорблений на весь мир. Таких слов я не слышала даже от соседа-прапорщика — даже кикнуть рука не поднялась. Пользователи, вместе со мной завороженно наблюдающие за криком души, лишённой VoIP-связи, даже не заметили, что интернет уже десят минут как работает.

Некогда я работал в компании-разработчике мобильных игр. Для очередного проекта нам потребовался универсальный редактор уровней для ускорения процесса. Писать взялся главный специалист по WinAPI. «Нафаршировал» он редактор по полной: многовкладочные стыкующиеся панели инструментов а-ля Photoshop, сплэш-картинка красоты неимоверной, нарисованная главным художником, и всё в таком духе.

В один прекрасный день кто-то из программистов написал ещё один редактор, до ужаса корявый, и... все дизайнеры в одночасье переметнулись на него. Очевидно, «фотошоп в миниатюре» их не устраивал. На вопрос, что же не понравилось творцам в старом редакторе, дизайнер показал мне меню с пятью пунктами: «Тайлсеты», «Тайлсет», «Тайлтип», «Тайлики», «Тайлик».

Сидел как-то и отлаживал скриптик. Потребовалось мне сымитировать аппаратный сбой в сети. Не додумавшись приказать файрволу блокировать все подключения, я попросил коллегу выдернуть патч-корд из гнезда сетевухи:

— Дёргай кабель по команде.
— (настороженно) Ты это серьёзно?
— Абсолютно.

Да, уточнить, что именно дёргать, я поленился. Друг с чистой совестью вытащил кабель питания — ржали долго, хоть и два часа работы отправились коту под хвост.

Этот веселый эпизод произошел на рубеже тысячелетий в поликлинике, где моя мать работала «начальницей отдела АСУ» — заполняла экселевские таблички, делала базы данных на Access. Заодно мама выполняла за бухгалтеров их работу — весь остальной персонал с компами был на «вы». Понятно, эникеить тоже приходилось. Вирусы, регулярная переустановка винды — всё как у всех.

Однажды очередной компьютер поймал заразу, и мама села наводить порядок. В это время в комнату зашла начальница и поинтересовалась, что с компьютером. Мама ответила, мол, вирусов нахватался. Уборщица, которая заканчивала протирать пол, со знанием дела выдала бессмертную фразу:

— Неудивительно! У вас же тут все стены сырые!

Работали как-то на выезде — крупная нефтяная компания переезжала в здание, где раньше располагался банк. IT-инфраструктура была почти вся разведена, но из планов был только генеральный — с сетью были полные непонятки.

День первый. Стали прозванивать розетки в кабинетах на соответствие номеру в патч-панели. На розетки клеили маленькиие стикеры размером с ценник с номером порта.

День второй. Придя в здание, мы увидели бригаду уборщиц. Здание пустовало полгода, и перед въездом новых хозяев надо было привести его в подобающий вид. Стали разбираться с коммуникациями над подвесным потолком: куда идут телефоны, где висят плинты и т. д. Конечно, когда мы снимали плитки потолка, сыпался строительный мусор. В это самое время уборщицы «керхером» чистили полы: на кабинетик у них уходило около получаса, а нам хватало и пяти минут, чтобы насорить так, как не было и до уборки. В конце рабочего дня мы решили дозвонить оставшиеся розетки и увидели, что все наши стикеры пропали.

День третий. Разозлившись на уборщиц, пожаловались, что они содрали наши метки. Дамы с невинными глазами сообщили, что посчитали наклеечки ценниками. Прозвонили все розетки заново. Уборщицы, не успокоившись, наехали на нас за мусор и вручили мокрую тряпку, чтобы мы вытирали ноги. Вскоре тряпка стала грязнее подошв, и на неё забили. Ближе к полуночи мы дошли до розеток, которые не звонились. Разобрали, но прозванивать не стали — дело шло к полуночи, и мы отправились по домам.

День четвёртый. Зашли в кабинет, где вчера закончили работу. Крышек от розеток не было — заботливые уборщицы выкинули их вместе с болтами. Поднялись во вторую серверную — там висел электрический щит, пластиковая панель, закрывающая автоматы, лежала рядом, в углу стояли крышки от большого короба и коробки с плинтами... Всё исчезло. Уборщицы махнули рукой в сторону громадного мусорного мешка, откуда торчали знакомые куски пластика.

Серверную мы с тех пор закрываем на ключ, а уборщиц больше не пускаем — справимся и сами.

Работает у нас один программист. Родом он из Дагестана, ростом под два метра, лысый, нос кавказский, весом хорошо за сотню, ладонь у него — как у трёх обычных людей. В общем, человек-гора. Как-то были мы с ним в командировке, и эту самую ладонь он вывихнул. То ли слишком усердно на клавиатуру нажимал, то ли просто отлежал неудачно — никто не знает. Отправились в местную поликлинику на осмотр. Хирург заполняет карточку:

— ФИО?
— %name%.
— Кем работаете?
— Программистом.

Доктор долго-долго смотрел на моего коллегу исподлобья, а потом махнул рукой:

— Ну, не хотите — не говорите.

Германия. Презентация веб-проекта — интерфейса для обработки данных в общеобразовательной школе. Соответственно, там и проходит презентация. Действующие лица: ваш покорный слуга — разработчик, шеф посредников — ведущий презентации, два админа посредников, занимающиеся техническим обеспечением, и группа учителей-заказчиков во главе с директрисой.

Восемь утра. Админы возятся с настройкой проектора, учителя пьют кофе, я же, борясь с бессоницей, мнусь в коридоре и жду, когда всё начнется. Я не очень похож на типового айтишника: небольшой рост, 92 кг живого веса (отнюдь не жира), с трудом заметная между плечами и головой шея, мясистые сбитые кулачки. Одним словом, «сколько я зарезал, сколько перерезал...»

Похоже, что админы вот-вот закончат настройку аппаратуры. Я вялой походкой невыспавшегося дембеля вхожу в класс. Один из представителей педагогического коллектива смотрит на меня с некоторым сомнением: вроде и не школьник, и не учителя не похож...

— А вы тоже в команде?
— Да, в некотором роде.

Бедолага-учитель начинает лихорадочно соображать, зачем EDV-фирме наёмный убийца. Директриса, услышавшая наш краткий диалог, сквозь смех объясняет, что герр такой-то, то есть ваш покорный слуга, собственно, и является автором представляемого продукта.

Пифагор был чемпионом Олимпийских Игр по боксу, а Нильс Бор — футболистом-любителем. Я в неплохой компании.

Моя супруга Катя работает в пенсионном фонде, соответственно, общаться зачастую ей приходиться с пенсионерами. Есть у них в ПФ некая прога, которая отвечает за формирование отчётов.

Звонит как-то дама-бухгалтер и говорит, что эта сама программа никак не желает работать. не ставится у нее именна эта спецпрога. Супруга начинает пытаться объяснить порядок действий, но дама невозмутимо отвечает: «У меня вообще такого нет»

Начинают искать дистрибутив. По словам бухгалтерши, у неё его нет и никогда не было. Идёт уже, наверное, сороковая минута телефонного разговора. Катя тихим и выдержанным голосом интересуется:

— Вы видите свой рабочий стол?
— Вижу. (Хочется верить, что она имеет в виду десктоп, а не заваленного бумагами монстра из ДСП).
— Окей. Теперь зайдите в «Мой компьютер»...

Дама истерично кричит:

— Как я зайду на ваш компьютер по телефону?!

И смех, и грех. Пришлось на помощь звать их директора — единственного сведущего в ИТ человека в филиале.