Приходит клиент в наш компьютерный магазин, крутит в руках видеокарточку. Подходит к консультанту и с глазами, полными слёз, тихо говорит:

— У меня карточка вскрылась, подберите мне новую.

Оказалось, вздутые кондёры теперь являются следами самоубийства оборудования.

Эффект присутствия — известный и давно исследованный от и до факт. А вот у меня вчера иная ситуация была.

Звонок из бухгалтерии: не загружается комп с банк-клиентами. Выхожу из кабинета, иду проверять. Дохожу до бухгалтерии — довольные бухгалтера радуют, что все уже заработало.

Звонят из филиала: отрубилось удалённое подключение к московскому серваку. Начинаю разбираться, на каком участке проблема. Не успеваю даже вникнуть в суть вопроса, потому что звонят снова и благодарят, что решил проблему.

Звонят из офиса, где халтурю потихоньку. Говорят, что сетевой сканер не пашет. Собираю вещи, надеваю куртку, выбегаю на улицу и получаю SMS о том, что всё уже заработало.

В общем, весь день, как только я вставал со стула, чтобы решить проблему, сами чинились принтеры и плоттеры, сбрасывали с себя ворох помех АТС, самоликвидировались глюки на серваках... В общем, налицо удалённый эффект присутствия. Осталось запротоколировать этот режим, и мой комплекс бога будет полностью удовлетворён.

Работаю программистом в лечебном учреждении. В кабинет заходит хирург и говорит: «Назовите характеристики стандартного компьютера».

У меня воображение начинает рисовать сферический компьютер в вакууме. После долгой паузы в тон ему я отвечаю: «А назовите стандартное заболевание». Без раздумий хирург выдаёт: «Геморрой!»

Тут-то я и понял, что у IT и хирургии гораздо больше общего, чем казалось.

В один прекрасный день, до поздней ночи засидевшись над отладкой и дебаггингом в 1С и наконец-таки найдя проблему, с удовлетворённой и спокойной душой я выключил ноут и отправился спать, про себя решив, что добью работу завтра с утра — ведь теперь, зная проблему, легко её исправить. Уже засыпая, я вспомнил, что забыл вытащить диск ИТС, с которого накатывал обновления для своей конфигурации. «Ну и ладно», — подумалось в тот миг, хотя подсознание тревожно пискнуло. Надо заметить, что мой бук — весьма неплохая и мощная модель, единственным недостатком которой является отсутствие аппаратной кнопки извлечения диска из привода. Сам привод быстроизвлекаемым тоже не является, так как со всех сторон закрыт красивыми и прочными стенками бука.

Утро. Ноут. Кнопка «вкл». Привычная загрузка... и тщетные попытки бука грузануться с оставленного ночью диска. Перезагрузка, BIOS, boot priority: там всё в порядке, привод после жёсткого. Перезагрузка — эффект тот же. Пробую найти функцию, чтобы отключить привод вообще — безрезультатно. Чёрт! Два часа до встречи с заказчиком. Отвёртка. Крышка, винты, ещё крышка, ещё винты — виден привод, ура! — но не достать. Ещё винты — не достать всё равно. Пинцет, иголка, подковырнуть — инородное тело извлечено! Перевести дух, вытереть пот, собрать обратно. Час до встречи с заказчиком — не успеваю. Прощай, премиальные... Ах, чтоб тебя!

На этом месте я проснулся. Четыре утра на часах. Ноут мирно помаргивает синим глазом. «Не может быть...» — с этой мыслью бросаюсь к нему, и всё повторяется, как во сне!

Правда, на этот раз я успел, добил проект и получил премию. Теперь вот думаю: я телепат или мой ноут научился со мной ментально общаться?

Писал документацию к программе — описание алгоритма и всё в таком роде. Уже поздно, голова замылилась. Дошёл до куска алгоритма, который производит определенные вычисления по часовой стрелке и против неё. Серьёзно загрузился: почему же используется часовая стрелка, а не минутная, к примеру? Как описать в документации для будущих программистов, почему выбор пал именно на часовую?

Пошёл курить. Дошло. Поржал, глянул на часы — полчетвёртого. Погасил машину и ушёл спать.

2001 год, Израиль. Мелкая фирма по производству программного обеспечения, у которой тем не менее есть несколько десятков клиентов в разных странах мира. Отдел маркетинга в лице жены директора где-то нашёл ещё одного потенциального клиента, на этот раз местного. Поскольку клиент мог оказаться крупным, представителю решили устроить экскурсию по фирме.

В отдел тестирования заходят представитель и директор фирмы, сопровождаемые разработчиком. Директор, открывая серверный шкаф:

— А вот тут у нас стоит сервер, который хранит рабочие базы наших клиентов со всего мира. Клиенты работают с ними в реальном времени прямо сейчас. Мы используем продвинутую технологию хранения данных RAID 5. Отличительная особенность этой технологии — засбоивший диск можно заменить буквально «на лету», не выключая сервер. Вот, смотрите, — вынимает он диск. — Ой, нет, это плохой пример.

Директор, пожалевший в своё время денег на hot spare, возвращает вынутый диск и вынимает другой. Сделка сорвалась.

В далеком и мохнатом девяносто седьмом появился у меня первый компьютер. Я учился в седьмом классе и ничего в шайтан-машинах не понимал. При этом комп был на тот момент вполне даже мощным: Pentium 166 MMX, видяха ATI на два мегабайта, 32 метра оперативки, звуковуха Creative, винч Quantum Fireball на пару гигабайтов и восьмискоростной CD-ROM. За это чудо вместе с моником родители выложили около двух килобаксов.

Шли годы, я заканчивал школу, вовсю программировал на Паскале, не боялся переустанавливать 98-е винды по три раза за ночь и поигрывал иногда в FIFA и Warcraft. Начались двухтысячные, я поступил в институт и, естественно, обзавелся приличным количеством новых знакомых, матёрых геймеров и айтишников. Естественно, безбожно устаревшие домашние железки не давали мне спокойно жить. И поиграть по-человечески хотелось, да и стыдно было, находясь среди владельцев PIII или хотя бы PII, опускать глаза в пол со словами «а у меня до сих пор P-166».

Настало чудное мгновенье! Новенький PIII-800, игровая видяха, 512 метров оперативки, да еще и доступ в интернет в виде внешнего модема USRobotics — предел мечтаний. Старый комп, отслуживший верой и правдой пять лет, был отдан родителям в качестве печатной машинки. Печатная машинка год пылилась в углу, будучи включённой за это время один или два раза. Когда настал третий раз, раздался небольшой хлопок, запахло гарью, а из БП пошел дымок. Всё, отжил свое мой первый комп. Ну и ладно.

Я снял крышку, выкрутил все винтики и вытащил все шлейфы — вдруг пригодятся? Пустой корпус был приспособлен уж не помню, под какие хозяйственные цели. Из процессора я сделал брелок для ключей (хожу с ним и по сей день). Винт был вполне живой и даже одно время работал флешкой — два гига всё-таки (до сих пор хранится в шкафу как раритет, причём работающий). Остальные железки постигла менее радостная участь: мать, видяха, звуковуха, БП и CD-ROM были сложены в пакет и отправились в мусорный бак.

Но это еще не конец их истории. В то время на городских рынках и площадях была популярна торговля с рук всяким хламом. Бабушки, дедушки и просто бомжи продавали всё подряд: старую одёжку, книги, значки, посуду — всего не упомнишь. И вот через пару дней, проходя мимо торгующих бомжей на ближайшей площади, среди груды хлама я случайно увидел... свои недавно выкинутые железяки. «Почем железки?» — поинтересовался я. «Вот эти по 100», — сказал «продавец», указывая на видяху и звуковуху. «Эти по 200», — сгоревший БП и CD-ROM оказались дороже. «А вот эта большая — 250». Ну конечно, материнская плата всё-таки. Я улыбнулся и пошёл по своим делам.

Работаю IT-администратором в администрации %leader% республики %republic%, а также занимаюсь заправкой картриджей для принтеров. Так вот, насчёт картриджей: всем понятно, что новый оригинальный картридж будет печатать лучше заправленного. Думаю, если бы эти картриджи заправляли где-нибудь на Западе, то тонер для заправки был бы хорошего качества. Но у нас в России качество тонера совсем другое.

Заправляю я как-то очередной картридж. Из банки с тонером вылетает окурок сигареты «Святой Георг Light». А ведь тонер был в банке под пломбой...

Подрабатывал на конференции — собирал доклады, перещёлкивал слайды презентаций, носился с микрофоном. Подходит пожилой дядечка-докладчик и спрашивает, кому сдавать презентацию. Отвечаю, что мне. Он ставит портфель на стол, и тут начинается: из портфеля достаёт пакет, из пакета немаленькую такую коробку, оттуда ещё один пакет. В маленьком пакетике внутри пакета в своей родной упаковке лежит флешка. Дядечка точно по такому же принципу начинает всё складывать обратно.

Скопировав «презентацию», оказавшуюся набором отсканированных картинок, отдаю флешку обратно и снова с улыбкой наблюдаю этот процесс. Советских интеллигентов не перевоспитать!