Работаю в компании, строящей сети WiMAX в регионах. На повестке дня — сдача узла Россвязьнадзору и тестирование абонентских устройств на совместимость с оборудованием узла.

Именно в этот день не нашлось ни одного ноутбука для тестирования USB-модема — был только стационарный ПК в другом конце лаборатории за углом, куда сигнал с тестовой базовой станции не доставал. Отчёт нужен был после обеда. Двадцатиминутные поиски USB-удлинителя не привели ни к чему. Тогда я выбрал не совсем айтишное решение. Раз Магомет не идёт к горе, гора пойдёт к Магомету! Я перенёс ПК вместе со столом в зону видимости (~5 метров между серверами, аккумуляторами, разгрузочными рамами и шкафами).

Когда большая часть тестов была пройдена, осталось дело за малым: проверить работу при движении модема. Мне не пришло в голову ничего лучше, чем взять системник в руки и ходить с ним по комнате в пределах досягаемости кабеля питания. И вот меня среди груд железа с растянутым удлинителем и системником над головой застают мой начальник и инспектор Россвязьнадзора. В больших глазах инспектора я увидел удивление, в улыбке начальника — укор. У инспектора был только один вопрос:

— Это ваше рабочее место?
— Разумеется, нет!

На той же неделе мы сдались Россвязьнадзору.

Приносят ноутбук на замену матрицы. Матрица действительно оказалась повреждённой. Сняли, ноутбук отдали обратно, поскольку он был нужен для работы.

Через некоторое время клиент звонит и сообщает, что клавиши оказались перепутаны, причём USB-клавиатура работала нормально, а родная чёрт знает как: при нажатии на одну клавишу срабатывала другая, причём всегда одна и та же.

При попытке разобраться поставили на место битую матрицу. Случилось чудо: все клавиши заработали, как им положено. Снова сняли матрицу, подключили ноутбук к монитору — перепутанные клавиши… О взаимосвязи мы спорим до сих пор.

Учился я когда-то давно в колледже на помесь программиста с админом. В то время основным языком программирования у нас был Паскаль, который я освоил ещё в школе. Работать с объектами я не умел и стандартные наработки не использовал. Посетила меня глупая мысль написать текстовый редактор с копированием, выделением мышкой и т. п. Мысль бредовая, но я его сделал. А пока делал, родилась другая мысль.

Я написал на Паскале программу, которая делала вид, что она и есть среда разработки. В ней можно было набрать код, открыть файл, сохранить и даже не заметить обмана. Почти все одногруппники слабо представляли, что они делают на этой специальности, и если и писали программы, то в тетрадке. Потом долго перепечатывали одним пальцем, разумеется, не сохраняя и не запуская на проверку.

Дело оставалось за малым. Я взял свой же от нечего делать написанный поисковик файлов и дополнил: при запуске программа проходила по жёсткому диску и меняла все исполняемые файлы Паскаля на мой экзешник. Дальше программа выдавала сообщение об ошибке (досовское, разумеется: белыми буквами в окошке 80×25 символов непонятный текст), и можно было запускать инсталлятор на другом компе со словами: «Что-то не запустилось, может, на другом получится?»

На следующий день в аудитории сидела очередная группа айтишников и перепечатывала переписанные из методички выдержки (методичка ещё та была: ни одного примера без ошибок), пытаясь сделать вид, что программа почти работает и на оценку тянет.

По нажатии Ctrl+F9 с жутким пульсирующим писком на экране начинала мигать надпись в рамочке и ползать червяк. Червяк съедал буковки, с таким трудом перепечатанные с тетрадки. На клавиатуру компьютер не откликался. Ужас попавшихся студентов был неописуем: на их глазах червяк поглощал столь ценные буквы кода, а писк и мигание привлекали внимание соседей и преподши.

После семи нажатий на клавиши всё исчезало, и перед студентом возникал всё тот же редактор кода с текстом в целости и сохранности. Я ставил свою прогу только раз и всего на несколько машин, но админу приходилось сносить её гораздо чаще: народу червяк полюбился, и студенты оставляли её после себя.

От преподши спасло только то, что шутка ей понравилась, а все данные сохранялись.

На днях зашёл к однокласснику домой. По привычке достаю планшет и спрашиваю, какая точка его.

— А у меня нет интернета.

Ага, щас, мы ведь получаем домашнее задание по сети.

— А как тогда домашку достаёшь?
— Да вот, сижу на мобильном интернете.

Скорость — 8 КБ/с. Сжалился над ним и велел тащить ноут. Достаю флешку, гружу BackTrack, пробую через встроенный адаптер — фиг. Ладно, попробуем через свой внешний…

Записываю ему пароль от одной WEP-точки, ребутаю комп и иду на кухню — чая захотелось. Когда прихожу назад, сидит он с мобильником и смотрит на меня испуганными глазами.

— Капец нам. Нас нашли…
— Кто?
— Сейчас вот звонили, спрашивали, пользуюсь ли я интернетом.

Гляжу — а у него уже открыт µTorrent с парочкой закачек.

Потом выяснилось, что это проводили соцопрос. Настроение подняло неплохо.

Дело было в далёком 91-м. Вычислительный класс нашей кафедры был оснащён чудом техники, гордо именуемым «Искра-1030». Огромные чёрно-зелёные дисплеи, клавиатуры с раскладкой JCUKEN, пара дисководов на 720 КБ. О них-то и расскажу подробнее.

Дисководы были уникальными: на 80 дорожек, но односторонние. Вместо второй головки был специально обученный фетровый прижим. Поскольку дискеты были дорогими, терять половину их ёмкости не хотелось, и выход был найден. Пластиковый конверт дискеты аккуратно вскрывался, магнитный диск извлекался на свет божий, в конверте симметрично имеющимся проделывались: дыроколом — отверстие индекс-марки, ножницами — вырез write protect. Диск вставлялся на место, конверт заклеивался фольговой самоклейкой, прилагаемой к дискете для того самого выреза. После этого дискету можно было вставлять любой стороной. До сих пор храню дискету, на стикере которой гордо значится: «Сторона А: игры. Сторона В: Бейсик + программирование».

Один из дисководов был отремонтирован нашим системщиком: в своё время там порвалась пружинка, выбрасывающая дискету из дисковода при открытии шторки. Пружинка была тупо и решительно укорочена и водворена на место, приобретя дополнительную жёсткость. Практически каждый первокурсник, садящийся за машину с этим дисководом, предупреждался: «Не суй ему эту грязную (непонятную, нестандартную) дискету — он её выплюнет». Ухмылка первака быстро таяла, когда комп выстреливал дискетой на пол-ВЦ.

Операционка на «Искрах» была АДос 1.0 — наш ответ Микрософту. Тот же DOS, но как бы наш — наглухо русифицированный. Грузился он тяжело и долго, далеко не с первого раза. Фантазия студентов бурлила, и наш системщик периодически пытался выяснить, кто же первокурсникам в автоэкзек системных дискет вписывает паузу, предваряемую текстом, имитирующим системные ошибки:

«В дисководе две дискеты!» (Между прочим, реальная ситуация.)
«Ошибка подключения сетевой вилки».
«Обнаружен недопустимо пьяный пользователь».

Через столько лет можно и признаться: Николай Николаевич, это был я — ваш нынешний коллега!

Госорганизация. Звонок.

— Здравствуйте, мы из конторы «Рога, копыта, картриджи и любые IT-услуги задёшево».
— Здравствуйте. Очень рад за вас, вы куда звоните?
— Госконтора %name%.
— Вы с госорганизациями вообще давно работаете?
— Сто тысяч лет.
— Про 94-ФЗ слышали ?
— Нет, но вы же нам сейчас расскажете.
— Всего доброго.

Вот так государство в очередной раз не поддержало малый бизнес, связанный с такими высокими технологиями, как заправка картриджей и установка почти настоящей винды.

Работала я несколько лет назад в маленькой конторке типа «срочная бухгалтерская помощь». Был у нас очень солидный дяденька-шеф, а у него — хороший друг-айтишник, который периодически заглядывал проверить, что всё работает, и помочь-подсказать нам, юзерам.

Как-то по зиме, в период сдачи годовых отчётов, шеф стал засиживаться допоздна, а я, обычно уходящая последней, заглядывала к нему в кабинет и спрашивала, можно ли всё отключать. Шеф говорил: «Да, выключай, до завтра», — и я со спокойной совестью уходила домой.

Тут как-то под вечер заглянул к нему друг-айтишник. Слышу, шеф жалуется ему:

— Посмотри, что у меня с компьютером. Странная какая-то фигня творится: каждый вечер, как по расписанию, пропадает интернет. Работать невозможно!

Судя по обрывкам беседы, тот перелопатил весь комп, несколько раз выходил курить. Дело как-то не сдвигается с мёртвой точки. Время шесть вечера, заглядываю:

— Ну что, я всё выключаю?
— Да-да, давай…

Выключаю компьютеры, сетевые фильтры. Айтишник стоит в проходе между кабинетами, задумчиво наблюдает, потом подходит и заглядывает в стол секретаря. Мне с улыбкой:

— Так вот ты какой, наш вирус…

Заглядываю туда же. На полке лежит грустный-грустный обесточенный мной D-Link.

Вчера довелось воякам, далёким от компов, объяснять, чем ярлык от документа отличается от полноценного документа.
Ведь открывается же, даже если со стрелочкой; а если скопировать на флешку, почему не открывается на другом компе?

— Представьте, что вы должны кому-то пузырь. Приносите этикетку от него. Вас спрашивают, где пузырь, а вы показываете на этикетку — типа, ну вот же он! Так вот, ярлык — это лишь наклейка от пузыря, а не сам пузырь.

Поняли моментально.

Знаменитая задача: как переставить два числа, не используя третье? Канонически решается так:

A = A + B
B = A − B
A = A − B

Однако ещё быстрее можно так:

A = A xor B
B = A xor B
A = A xor B

Или так:

push А
push B
pop А
pop B

Но я бы писал, использую третью переменную:

tmp = А
A = В
B = tmp

Да-да, пару тактов разбазарю. И, например, вместо INC А напишу А = А + 1. И не потому, что не знаю такие финты, а потому, что любой осёл поймёт, что тут написано. Глаз не зацепится, мозг будет сосредоточен на задаче, а не на способе её достичь.

«Ваша программа должна быть изменяема, иначе вы родили её мертвой», — сказал кто-то известный. Остаётся добавить: «Причём легко».