Есть у меня друг, тоже моряк, который часто жаловался, что ноутбук у него безбожно греется. Что самое интересное, сам ноут это нисколько не тревожило, и работал он исправно. Обещал я другу помочь в его «горе» и попросил принести мне пациента. Но так сложились обстоятельства, что другу срочно нужно было «добить» мореходный ценз, и он ушёл в море на первом попавшемся корыте — у нас суда такого типа называют «собаками».

Дальше случилось то, что не хочет переживать ни один моряк: малюсенькое, ветхое судёнышко, которое уже лет двадцать назад должно было быть распилено на иголки, попало в шторм баллов в шесть-семь. «Да что это за шторм! Туфта!» — скажете вы. Да, туфта, но в открытом море и для нормального судна, а тут дело происходило на мелководье, да ещё и в опасной близости от рельефа.

Команда по кораблю: «Покинуть судно». Баренцево море, март. Далее по заученному: сигнал «SOS», спасательные плоты за борт (шлюпок там нет, кто не знает), экипаж в гидротермокостюмы и туда же. Залезть на плот при такой болтанке — задача не из лёгких. В общем, это был самый настоящий ад на земле — вернее, на море. Друга относит от плота в сторону, бороться с волнами — не выход...

Когда вертолёт норвежского «спаса» через четыре часа вытащил моего товарища из воды, тот был жив! И что же вы думаете? Спас его тот самый злополучный ноут, который на груди под костюмом исправно работал и грел сердце своего хозяина.

Моряки — народ суеверный. Ноут до сих пор живёт у Андрюхи дома, ремонтировался не один раз — за нереально большие деньги покупалась комплектуха для оживления старичка. Но разве он этого не заслужил?

Попросил знакомый прикупить хард, потестить на нашем стенде и 1С залить до кучи. У него самого карма плохая: если диск сам купит, обязательно либо с браком, либо ещё какой косяк выходит.

Ну, значит, проверил, отзвонился, что можно забирать. Накинул ветровку, вышел на крылечко, курю. Выходит шеф. Посмотрел на меня, достал сигареты, тоже закурил. И всё бы ничего, но угораздило же знакомого приехать на служебной машине! Представьте себе ситуацию:

Перед нами останавливается машина с ППСниками. Из неё выбирается парнишка в форме, здоровается, протягивает пару косарей, забирает хард:

— Ну что, бухгалтерию залил?
— Залил.
— Тогда я сейчас по-быстрому в прокуратуру смотаюсь, а вечером обмоем.

8:00. Подъём переворотом — звонок от шефа. Я дома в кровати (Москва, метро «Щукинская»).
9:30. Встреча с шефом в билетной кассе около метро «Авиамоторная». Получение ЦУ, денег, билетов и материалов для работы.
10:10. Метро «Юго-Западная», остановка маршрутного такси до Внукова.
10:30. Отъезд в сторону аэропорта.
11:10. Регистрация на рейс.
11:55. Взлёт. Чтение задания, проникновение в суть проблемы, еда, сон.
13:40. Аэропорт Архангельска.
13:45. Посадка в вертушку до города N-ска на N-ском море.
14:00. Работа с пациентом внутри большой железной дуры с атомным движителем.
14:05. Окончание ремонтных работ.
14:20. Аэропорт Архангельска. Регистрация на рейс.
14:25. Пиво.
15:00. Взлёт. Расслабуха, сон.
16:55. Внуково. Посадка в маршрутку.
17:30. Метро «Юго-Западная».
18:50. Я дома.

Вот и прошел ещё один рабочий день военного сисадмина.

2008 год, весна. Где-то под Липецком. Запускаю объект (бетонный завод). На объекте куча электроники (датчики, исполнительные, то-сё), в итоге всё сводится на диспетчерский комп с двумя 22" мониторами, на которых убористо нарисована немаленькая мнемосхема завода. Запуск завершен, всё работает, операторы обучены, начальство довольно, бумаги подписаны, билеты домой в кармане, завтра — вылет домой.

2009 год, осень, городок в центре Украины, мой кабинет. Пятничную послеобеденную дрему взрывает звонок.

— «Рога и копыта», Иван Иваныч Иванов, слушаю вас.
— Добрый день. Завод «Бетон и прибетонье», вас беспокоит Самый Большой И Страшный начальник операторов такой-то. У нас ничего не работает. Вообще ничего. Мы будем жаловаться. Сначала мы вас по судам затаскаем, а потом пойдем на вас войной.

Проснувшись и порывшись в памяти, очень ярко вспоминаю, о каком объекте речь. Услужливая память выложила всё: и сам запуск, и вечно пьяного электрика со знаковой кличкой Фаза, и зампомдиректора, который не мог взять в толк, что спирт можно не только пить, но и применять для промывки оборудования... Вот только этого Самого Большого И Страшного вспомнить не могу. Но, судя по угрозам, человек действительно с большими звёздами на погонах. И голос такой... Поставленный голос, этому специально обучают. Что поделаешь — много времени прошло, люди поменялись, оборудование поизносилось. Начинаю выяснять, что стряслось.

— Опишите, пожалуйста, что не работает, какая подсистема. Посмотрите: на мониторе должны гореть красные транспаранты с сообщениями об аварии. Прочтите мне их, пожалуйста.
— Транспаранты? На мониторах?! Мониторы чёрные! Я же сказал: ничего! не! работает! — командный тон постепенно уступал место истерическому.

Уважаемый читатель, вы думаете, я удивился? Нет, я не удивился. Жалобы про «ничего не работает», вызванные выключенным монитором, отсутствием электроэнергии в розетке и прочей ересью, удивляли и возмущали меня только первые два-три года, а потом я привык. И поэтому я тихо и спокойно произнёс в трубку:

— Если вас не затруднит, включите мониторы. Кнопочка — на каждом мониторе внизу слева.

После минутной паузы и сопения из трубки раздался надменно-покровительственный голос:

— Мониторы включились. Мы (Николай Второй, ёпт), пожалуй, не будем с вами слишком суровы на первый раз. Говорите, что делать дальше!

«Ну ни фига же себе», — подумал я. А вслух произнёс:

— Собственно, что вы от меня хотите услышать? Действуйте согласно регламенту, у вас же есть подробная документация, да и обучение я проводил. По телефону, вы уж извините, мы производственным процессом управлять не можем.

Голос стал злым.

— Во-первых, я не проходил обучения — я работаю на этом заводе всего месяц. Во-вторых, я очень хорошо разбираюсь в ЭВМ (органы грудной клетки у меня при слове «ЭВМ» упали куда-то в брюшную полость и притаились там), и обучать меня не нужно — достаточно просто намекнуть (чем дальше, тем страшнее). И в третьих — я не прошу вас (опаньки, это что-то новое: уже не «требую», а «прошу») управлять техпроцессом. Мне нужно продержаться около часа — потом придёт штатный оператор.

Сердце с легкими с опаской заняли свои места. Я уже понял, что по какому-то стечению обстоятельств за пультом оказался абсолютно неподготовленный человек, скорее всего, отставной вояка, и что ему действительно этот час нужно «продержаться». Самое главное — за этот час желательно ничего не сломать, не взорвать и никого не убить. Решение пришло практически мгновенно:

— Слушайте сюда. Мы сейчас запустим диагностическую карту. Оборудование приступит к самотестированию, это займёт как раз около часа. Вам останется просто сидеть и наблюдать.

Голос на том конце трубки снова изменил тональность. В нем появились нотки оптимизма, благосклонности и... надежды?

— Готов приступить к выполнению ваших инструкций!

«Охренеть», — подумал я. А вслух медленно проговорил:

— Возьмите мышку. В меню управляющей программы выберите «Установки — Системные — Диагностика», в появившемся окне поставьте галочку «Полная самодиагностика», нажмите «ОК».
— Принял, понял, выполняю, — сказал голос.

Какое-то время из трубки доносились только едва слышные треск и шуршание телефонной линии, а дальше случилось странное. Я услышал стук телефонной трубки, положенной на стол. Я услышал хлопанье ящиков стола. Потом где-то на пределе слышимости пронёсся изощрённый мат. Потом снова что-то стукнуло и зашуршало. Потом трубка поелозила по столу и появился голос, который заявил следующее:

— Слышь, боец... нету меню. Ни на столе нету, ни в столе. Даже в сейфе смотрел — тоже нету. Ты его опиши поподробнее. В какой оно хоть папке было? В переплёте или без?

Ситуацию мы разрулили.

Середина ноября далёкого 2002 года. Десятый класс пинает балду: учителя информатики в школе нема. Совсем нема. Заходит директриса и говорит, что все свободны, а урок информатики состоится в субботу. Дескать, она встретила бывшего нашего ученика, который стал «компьютерщиком» и согласился по субботам вести у нас предмет. «Уж вы его не обижайте». Ага...

Итак, суббота. Звонок прозвенел минут пять назад. Открывается дверь, в класс вваливается волосатое тело двухметрового роста, с косой саженью в плечах, в косухе, кожаных штанах и казаках. И чего нас только директриса просила — такого, пожалуй, обидишь...

Новый учитель сел за стол и попросил с первой парты учебник. Полистав его, он грубо бросил: «И кто этот бред написал?» — и велел учебник больше на урок не приносить. Вместо этого на первом уроке он подробно рассказал историю возникновения и развития компьютеров. В дальнейшем мы с его помощью научились разбираться в железе, настройках ОС и программ, реестре винды и конфигах юникса. Вместе с ним мы сделали в компьютерном классе сеть. Да-да — раньше все компы стояли отдельно, а информация переносилась на дискетках. На учителя пыталась наезжать завуч: дескать, мы занимаемся не по программе. Он доходчиво ей объяснил, что учебник написан в 1987 году, а с тех пор многое изменилось.

Так что, господа суровые айтишники, вместо критики сделайте так же: придите в школу педагогом и научите тому, что нужно. За три года, что учитель работал у нас в школе, он очень многих научил быть с компьютером на «ты». Уважаемый Алексей Сергеевич, большое вам спасибо!

Если вы это читаете, то каждый год в первую субботу июня мы отмечаем годовщину выпуска в кафе напротив школы. Приезжайте — мы будем очень рады вас видеть.

У нас на работе стоит два сервера: обычный и конфиденциальный. Так вот, в отличие от многих «коллег», наш стелс-сервер находится не в потайной каморке, а прямо у меня в серверной.

Рецепт прост: на лист фанеры прикручиваются мамка, харды, блок питания и остальные внутренности. Всё это добро вешается на стенку с подписями, из чего состоит комп, как наглядное пособие для ламеров и интересующихся. А что оно жужжит — ну чтоб показать, что и как работает.

Удивительно, но ни одна комиссия не интересуется наглядным пособием, а над основным сервером они как только не издеваются. Как говорится, если хочешь что-то спрятать, положи это прямо перед глазами — никогда не найдут.

Программил я как-то на пограничников. Частенько ездил по заставам — ставил наш софт, учил им пользоваться... Занесло однажды в одну глухомань, которая находилась в долине между двух высоких холмов. Сопровождали меня техники (тянули сеть) и начальник узла связи тамошнего погранотряда (из любопытства).

Мобильная связь появлялась, только если подняться на вершину холма. И вот понадобилось мне позвонить начальству, чтобы обсудить пару возникших проблем. Самому пилить километр-полтора в горку — как-то лениво, потому я начал подбивать одного из техников составить мне компанию. Начсвязи, услышав, что я собираюсь прогуляться, спрашивает:

— А какой у тебя оператор?
— %Опсос%.
— Вон, видишь забор?

Забор был достаточно высоким: метр кирпича и метр ажурной арматуры.

— Ну, вижу.
— Залазишь вот здесь на забор, идёшь 20 метров вон до того угла (из-за особенностей рельефа тот угол висел над землей уже не на метр, а на полные три), поднимаешь руку с телефоном и ловишь связь.

В ответ на мою скептическую физиономию — дуришь, мол, начальник! — начсвязи ответил:

— Ногу даю на облизание!

Решил испытать: а вдруг? Пройдясь до заветного угла, поднимаю руку — точно, есть связь, аж на два деления! Опускаю руку — «Поиск оператора». Хорошо, в кармане была гарнитура. Так и стоял полчаса на высоте трёх метров, как статуя Свободы, пока не обсудил с начальником пару тем. Спустившись вниз, спрашиваю:

— А откуда ты знал о том, что там ловит %опсос%?
— Так я же начальник связи! Я должен знать о связи на своем участке абсолютно всё.

После этих слов я поверил: граница действительно на замке.

Работал я в одной конторе в середине девяностых. Шеф — настощий советский хакер: программит большую часть жизни, хотя ему лет 35. Он поднял море проектов с бюджетом, сравнимым с оборотом маленькой страны, часть вообще в одну харю делал. Когда денег на зарплату разработчикам не хватало, обязательно придумывал, как заработать. Если бы шеф не зацикливался на своём программерском деле, давно бы Абрамович ему тапочки в зубах приносил. Буржуинам на предложения о переезде в их Буржундию шеф нафигом отвечал, хотя там окопалось много его одногруппников и друзей по жизни. «У буржуев и так много наших хороших спецов, надо и для себя оставить», — говорит.

Год назад из кабака вываливаюсь, в такси сажусь, гляжу: за рулём мой бывший шеф. Спросил, чего так? «Да не срослось с предыдущим проектом, на следующий зарабатываю, а без диплома на работу не берут», — и смеётся при этом. Зато шеф меня прокатил, а ведь я у него водилой когда-то был. Да как прокатил! Президентов так не возят.

Вчера в новостях прочитал, что буржуины купили русский проект за 12 мегабаксов. Продавец — мой бывший шеф. Хорошо, видать, таксовал! Он весь такой: всё делает не абы как, а на результат. Хоть такси вести, хоть разработку, хоть людей за собой.

Институт шеф так и не закончил, но по знаниям и опыту — не знаю, какой профессор может с ним сравниться. И работников к себе он всегда подбирал по способностям, а не по диплому: со многими ребятами шеф на остановке или и в аэропорту познакомился. Очень много крутых спецов вышли из контор шефа — по всему миру теперь работают. Иногда домой приезжают, успехами хвастают.

Это всё как в анекдоте: бьют ведь не по паспорту, а по роже.

Первого мая звонит мне друг.

1-й звонок. Он проснулся утром и обнаружил себя с девушкой, очень похожей на школьницу. Проводил её, сел за комп, обнаружил, что на компе стоит Windows 7, причём качественно: найдены драйвера для очень старого оборудования. Как ставил — не помнит.

2-й звонок. Друг вспомнил, что девушку зовут Лена, она системный инженер, и вчера они как раз и ставили ему новый Windows.

3-й звонок. На родительском компе друг обнаруживает Убунту, установленную методом сноса всего и вся. А ещё он просит меня отправить сюда эту историю, а Лену, если она сейчас читает эти строки, срочно связаться с ним.