Говорите, ЕС — страшные монстры, жрущие киловатты и постоянно дохнущие, требующие бригады для обслуживания? Ну, в чём-то, конечно, теперешние компьютерщики правы. Места это занимало много, жрало тоже прилично. А теперь немножко реальности.

Хороший ВЦ крупного НИИ работал 360/24 за год. Недостающие дни — это ежеквартальная профилактика и новогодние праздники. Загруженность — около 96%. Это значит, что 96% времени работы машины что-то считали. Остальное приходилось на концы ночных смен. Хорошие операторы планировали очередь выполнения задач так, чтоб под утро можно было спокойно выйти покурить.

Проц (64 разряда, кстати), сопроц (спецприблуда для высокоточной математики), памяти 16 мег, пульт. У пульта своя ОС и своя память, где-то 128К. Зато прикольно: можно пульт перезагрузить, не трогая системы. А можно, при некотором извращении, ребутнуть систему, не трогая задач. Главное — канальные операции (I/O) грамотно остановить, чтоб буфера каналов не очистились.

16 магнитофонов, 16 дисководов по 29 мег, 8 по 100 и 8 по 200, 4 АЦПУ. 32 терминала по зданию. Не считая периферии, ставшей к концу 80-х экзотикой, вроде перфокарт и перфоленты, и «неуловимых Джо», которыми пользовались единицы пользователей, — накопителей на восьмидюймовых дискетах. УПДМЛ (запись с клавиатуры на ленту), дигитайзер для ввода картографических материалов (сразу в кривых Безье), графопостроитель (четыре цвета, 180×180). Матричный принтер (иногда приспичивало диссертацию распечатать). И всё это «пело и плясало» с загрузкой периферии около 70%.

Ясен перец, что обслужить весь этот зверинец можно было только в четыре, а то и больше рук. Там ленточки запрашивает задачка каждые пять минут, тут печать три рулона бумаги занимает, а то и сторонний заказчик со своим диском припрётся (или с чемоданом перфокарт).

Задач обычно считалось по 10–15 штук одновременно, не считая тех 32 терминалов. Каждый терминал — это ещё одна задача, только вялая и снулая, ибо за терминалом человек.

Ночью было самое весёлое. На ночь сваливались все задачи, которые требовали много ресурсов. Либо проц на 100%, либо полгрузовика лент на входе, либо печать километровая, либо 100 метров перфоленты в качестве входных данных.

Что касается математики: трёхмерная модель куска земной коры где-то 20×20×3 км со всеми слоями и тем, что там сейсморазведка навзрывала, строилась двое-трое суток. И совсем не монопольно. На тогдашнем SPARC аналогичная задачка считалась монопольно больше недели, да ещё и большую часть данных надо было предварительно посчитать на ЕС и в извращённой форме пересунуть на SPARC. Хотя по всем мыслимым и немыслимым MIPS и FLOPS SPARC должен был крыть EC, как бык овцу.

«Мы считаем зарплату», — говорят теперь бухгалтера и жмут на кнопку. 1С на 50 рыл задумывается на полчаса. А мы считали зарплату чохом на четыре предприятия. Суммарно около 3000 человек, не считая 1200 из нашего НИИ. Минут за пять. На COBOL, между прочим. Ведомости печатались потом едва ли не час.

Не было эмэрзе, фуллэйчди и игр в тридэ. Зато наши пользователи были зачастую лучшими программистами-практиками, чем краснодипломники мехмата. Не было возможности «скачать за полминуты». Но книжке без разницы, за сколько ты её скачал. Главное — за сколько ты её прочитал. А читать можно и на телетайпе на 300 бод.

Так и жили.

Началось всё давно, когда на компах моего городка ещё почти безраздельно царила Windows 95, несколько реже — DOS на пару с 3.11, NT4 ещё только-только появлялась, о линуксе не слыхали, а может, и не было его ещё в этих землях. Я тогда был немного хулиганистым учеником девятого класса. Выделялся разве только одним: учил не английский или немецкий язык, как большинство одноклассников, а французский. Нас таких на весь выпуск было шестеро. Кроме того, был страстно увлечён информатикой. Аттестат мой не обещал выглядеть особенно хорошо: обычно за четверть у меня было две пятёрки по вышеуказанным предметам. Это сделало меня любимчиком учительниц информатики и французского языка; их стараниями я и перебивался в среднем с троек на четвёрки.

В соседней же музыкальной спецшколе, считавшейся тогда лучшей в нашем городке, в которую мы с ребятами часто ходили «на музыканток», училась хорошая девушка Даша, по-нашему — Даруся. Круглая отличница, прилежная, красивая, лучшая ученица в классе скрипки, но со странной для молоденькой девушки тех времён мечтой стать программистом. Именно это обстоятельство помогло мне тогда завоевать её сердце. Она наивно мнила меня настоящим программистом и «компьютерщиком», хотя в действительности я и любимый тогда QuickBASIC не особо-то знал.

Что ж, репутацию было необходимо поддерживать. Я и впрямь углублённо занялся программированием, но за неимением хорошего наставника и источников информации получалось как-то извращённо. Чтобы удивить любимую, я создал программу для нашей секретной переписки. Это чудо брало BMP и записывало на последний бит каждого цвета послание: чётный — ноль, нечётный — единица. Другая половинка программы читала письмо из такой картинки.

Родители Даши — потомственные музыканты, компа дочке не покупали принципиально (может, ещё и потому, что я им не особо нравился вместе со своим увлечением), поэтому мои послания читались на компьютере старшего брата Дарусиной подружки, когда тот учился во вторую смену. В такой ситуации обеспечить конфиденциальность переписки, конечно, было делом первостепенной важности, посему хитрая программа, не получив нужных ключей при запуске и будучи запущенной с неправильной комбинацией «нума», «капса» и «скролла» (двоичный номер дня недели), предусмотрительно делала харакири при помощи оператора POKE (прямой доступ к памяти в QuickBASIC) себе и всему сеансу работы за компанию.

Переписывались мы так достаточно долго, пока брат подруги не нарыл где-то NT4. Она, естественно, не дала моему творению ковыряться в памяти, чем и привела его в полную негодность. Тогда мы придумали новый способ: картинка открывалась в графическом редакторе, на максимальном увеличении при помощи «пипетки» читались биты, впоследствии они записывались в HEX-редакторе, и так формировался текстовый файл с посланием. Гвозди — микроскопом, даже электронным, но зато как увлекательно!

К осени волею судеб мы потерялись: она с родителями переехала в столицу, я — в областной центр. Мобил тогда и в помине не было, а стационарные номера утратились при переездах. Что помешало нам для надёжности обменяться почтовыми адресами, ума не приложу, но пить «Боржоми» было поздно.

Всё в моей жизни круто изменилось, и не раз: закончив первый курс, я разочаровался в IT-сферах деятельности, стал психиатром, разочаровался в психиатрии в частности и в медицине вообще, вернулся к школьному увлечению, но на этот раз уже стал настоящим программистом, дважды женился, столько же раз развёлся, — одним словом, жизнь прожил, опыт нажил. Как складывалась судьба Даруси, я так и не знал, хотя не один раз предпринимал безуспешные попытки разыскать её и через друзей в столице, и при помощи интернета, и шатаясь у киевских вузов, где она могла бы учиться, выискивая её фамилию в списках студентов. В моей памяти оставался только её образ на выпускном вечере.

Недавно, поехав на экскурсию в Париж, чтобы немного освежить язык и сэкономить, я заменил визит в «Лидо» походом в кинотеатр. Показывали мультфильм о приключениях гигантской блохи в Париже, залитом катастрофично наводнившейся Сеной. Кто не смотрел, расскажу: главная героиня фильма, певица кабаре Люсиль, принимает участие в спасении «монстра» Франкёра от злого префекта Мейнота, а также опять находит свою детскую любовь — немного заносчивого и плутоватого, но скромного и доброго в душе изобретателя Рауля. При просмотре у меня чуть клемма не упала. Роскошные рыжие волосы с несколькими как бы невзначай растрепавшимися локонами, россыпь веснушек, большущие задорные зелёные глаза, маленький вздёрнутый носик, стройная фигурка в белом платье с высоким воротничком, рукавами и верхом декольте из полупрозрачной ткани, небольшая щёлочка между центральными резцами верхнего зубного ряда — это же Даруся! Хоть с явным перебором в области корсета и специфично округлённым лицом, характерными для большинства нарисованных на компьютере девушек, но точно она! В те мгновенья мне казалось, что я ревную Люсиль-Дарусю к другим персонажам мультфильма, а особенно к Раулю. «Ну, всё! Окончательно сошёл с ума! Параноик», — поставил себе диагноз я.

Вернувшись в номер, я немедля включил ноутбук и в который уже раз задал ранее безуспешный поиск на сайте знакомств. Хотя нет, кого я ищу: Дарусю или же Люсиль? Ни города, ни возраста, ни номера школы, одни только внешние данные…

Но именно этот запрос, как оказалось, и был удачен. Я нашёл девушку, в которой почему-то не сомневался, несмотря на несоответствие многих данных в анкете, отсутствие фотографии с чётким лицом (сам я почти на всех фото в интернете одет в мотошлем) и нежелание назвать своё настоящее имя. После двух дней непринужденного общения на общие темы мы обменялись мейлами, и первым делом я послал ей кадр мультфильма, конвертированный в BMP, с фразой: «Я почти люблю Люсиль, потому что она почти как ты, Даруся!». Для маскировки открытым текстом порекомендовал посмотреть фильм, когда будет премьера в нашей стране.

Ответ не заставил себя долго ждать: он пришёл в фотографии с выпускного вечера, на которую профессионально дорисовали крылышки от сценического костюма Люсиль. «Обалдеть! Какое сходство, это же почти я!» Внутри файла было другое послание: «Ну ты и дятел! Я же английский учила! И вообще, тощую цифровую куклу он любит!». Но заканчивался зашифрованный ответ смайликом-поцелуем :-)(-:.

Теперь мы вместе. Я — программист, она — в прошлом скрипачка, теперь дизайнер. Как и я, дважды разведённая. Любимая в фотошопе и максе такие макросы пишет… «Не программист, но тоже неплохо», — говорит она. Даруся меня не ревнует к Люсиль. Ну, почти не ревнует…

У хороших знакомых есть дочка Дина восьми лет. Легко уже переустанавливает винду, любой софт и дрова. Родители же её — чайники.

Не так давно это чудо звонит мне и чуть не плачет (я её как-то попросил, чтобы она меня просто по имени называла, без всяких там «дядь»):

— Р-о-ома, у меня линукс не грузится!
— Чего? Какой такой линукс?
— Ну ты что, не знаешь, что такое линукс? Убу-у-унту!

Я в шоке, обещаю вечером приехать. Не мог никак поверить, что девочка смогла поставить линукс. Приехал, смотрю — на компе только ХР. Спрашиваю с хитрой улыбочкой, где же Убунта. Девочка молча открывает диспетчер дисков винды, тыкает пальцем в соответствующий раздел:

— Тут стоит.

В недоумении достаю флешку, гружусь с неё и вижу, что там действительно линукс. Девочка сама скачала Убунту, записала на диск и поставила на комп, установила несколько программ и игр. Через некоторое время её мама умудрилась подхватить вирус, и Диночка решила переустановить винду. Но она не знала, что винда перезапишет бут-сектор…

Я, конечно же, восстановил и пояснил, в чём дело, что такое бут-сектор и где он хранится, что занимает он первые 512 байт на диске. Юные ручки тут же набрали:

sudo dd if=/dev/sda bs=512 count=1 of=/home/dina/boot_sector.img

Я чуть не потерял сознание: сам узнал про dd где-то через полгода-год после того, как пересел на никсы. Потом Дина у меня попросила, чтобы я ей такую же флешку сделал (System RescueCD). Дословно: «На всякий резервный!»

Примерно раз в месяц я захожу к ним в гости, занимаюсь с Диночкой, рассказываю ей основы и даю домашнее задание, а когда прихожу в следующий раз, она рассказывает мне, что нового узнала, и отвечает на мои вопросы. Последнее задание было таким: «Написать bash-скрипт, который будет проверять ADSL-модем и, если нет интернета, переподключаться». Справилась: нашла в Википедии с Гуглом информацию про ADSL-модемы, потом узнала, что такое telnet, проверила на своём модеме, а потом нашла у меня в блоге заметку про expect и его заюзала.

А вы говорите, «школота»!

Недавно мой любимый новенький лэптоп подвергся атаке кошки. Ушастая дура возомнила себя курицей и с размаху взлетела на открытую крышку, как на жёрдочку. Поскольку атака шла с тыла, лэптоп под воздействием кошкиного веса и вектора скорости со свистом закрылся.

Сразу после этого по экрану поползла характерная полоса, означавшая, что матрице кирдык. А отчётливые следы когтей на крышке плюс оплавленный пластик возле камеры (я в момент инцидента курил, и крышка придавила сигарету) наглядно подтверждали: случай негарантийный.

Делать нечего — поплёлся в сервисный. Пока дожидался своей очереди, наблюдал, как суровый дядя-приёмщик отшивал подростка, тщетно пытавшегося убедить, что он не пытался открыть нетбук на 180 градусов, а крепление треснуло само и должно быть заменено по гарантии. Когда меня спросили, по гарантии ли я пришёл, я вздохнул и честно признался, что нет. Передал раненого и обречённо выслушал стоимость замены матрицы.

Через пару дней перезваниваю узнать, как продвигается ремонт, и давешний суровый дядя мне сообщает, что моего бедолагу умудрились передать в главный центр по гарантии! А как же механические повреждения? Дядя ответил: согласно спецификациям, моя модель должна выдерживать резкое закрывание крышки со скоростью прыгающей кошки, помноженной на её массу. А матрица отслоилась и треснула, потому что была плохо приклеена. Таким образом, я выявил заводской брак, что является гарантийным случаем.

Пока я искал под столом упавшую челюсть, мне вспомнился японский производитель телевизоров, тестировавший продукцию перед отправкой в Россию, швыряя коробки с техникой на асфальт с высоты полутора метров, потому что именно так работают российские грузчики. А у меня, значит, вот такой стресс-тест получился.

Родился монголом, работаю монтажником ЛВС, занимаюсь реконструкцией Средних веков. На дворе зима, а нам надо подключать целый комплекс зданий, причём один из корпусов — через парк и дорогу. На него надо кинуть воздушку.

С утра адовая погода: температура −25 и ветер. Пакуюсь в дублёнку, сапоги и монгольскую меховую шапку с хвостом, еду на объект. Полдня пашем, почти всё собрали, осталось только подключить тот самый удалённый корпус. Заходим по земле — кабель не поднять, мешают деревья и какие-то чужие коммуникации. Пробуем добросить мячик с леской — далеко.

Нехорошо ругаюсь, оставляю коллег курить, еду домой, забираю лук и стрелы, самые такие аутентично-средневековые. Приезжаю на место, привязываю конец лески к стреле, из скрепок и какой-то мамы делаю абордажный крюк, приматываю изолентой к стреле спереди, вылезаю на крышу ближайшей к цели пристройки через окно основного корпуса. Физиономию сводит от холодного ветра. Стреляю навесом, попадаю. Зацепилось!

Оборачиваюсь и вижу в соседнем окне офисную тётку, в глазах которой определённо читается ужас. Ну да, татаро-монгол в характерном костюме, со злобной рожей и луком прямо на вашей крыше.

Живёт на просторах нашей необъятной родины юный хакер Вася — сисадмин, любитель ассемблера и микроконтроллеров. Несмотря на это, человек достаточно общительный, но одинокий. И вот как-то в заводской столовой наш Вася положил глаз на одну девушку, глаз буквально с неё не сводил. А тут как раз намечалось 8 Марта.

Чем покорить девушку на первом свидании? Да и не свидании даже — просто на общей вечеринке. Цветы? Так их в тот день надарят все, кому не лень. А какой-то подарок покупать — так ещё даже и не знакомы. Но ум у сисадмина аналитический, глаз у ассемблерщика наблюдательный, а терпение у железячника невероятное.

Заметил наш Вася, что девушка предпочитает один салат в их заводской столовой. И если он в меню присутствует, то берёт его завсегда. Что же делает наш герой? Идёт за рецептом к поварам? Гуглит его в Яндексе? Нет, то не путь самурая. Наш Вася покупает салат, несёт его к себе в кабинет и разбирает на исходники. Да-да, горошек в одну тарелку, капусту в другую, мелко нашинкованную морковку пинцетом отковыривает в третью. Всё это было взвешено до декомпиляции, промыто, взвешено вновь, подсчитано количество сметаны (или что там было) — и рецепт готов.

Поскольку отдельного кабинета наш Вася не имел, то молва о дизассемблировании салата быстро облетела все отделы. И к тому времени, как необходимые продукты были закуплены, все коллеги, затаив дыхание, следили за развитием событий. Донеслись слухи и до той девушки. А дальше только известно, что салат они уже готовили вместе и в столовой теперь обедают вдвоём.

Хочется верить, что и дальше у них всё будет хорошо. Ведь Вася — он упорный, своего добьётся. А ещё человек творческий. И смекалистый.

Близится первое апреля. Самый забавный розыгрыш, которому я был свидетелем, случился аккурат год назад.

Был у нас эникейщик Павлик. Парнишка неплохой, но застенчивый уж очень и нерешительный. Из массы работников выделялся разве что потёртыми на коленках джинсами и несуразным свитером.

Влюбился Павлик в девчонку Леночку из бухгалтерии. Леночка — видная краля: лицом удалась, фигура не подкачала, на язык остра. Кавалеров немало отшила. Куда там Павлику!

Полгода он вокруг да около ходил, смелости набирался. Даже к астрологу наведался, чтобы лучший день выбрать для признания. Либо астролог оказался с юмором, либо он действительно что-то понимал в звёздах. Лучшим для признания днём оказалось первое апреля. Зашибись.

В общем, пока все занимались тем, что белили друг другу спины, выдвигали лотки дивидишников и слали по электронке приказы об увольнении или премировании, Павлик при костюме и с во-о-от такенным букетом в обеденный перерыв двинул покорять Леночкино сердце. Он и думать-то забыл про то, какой сегодня день.

Что творилось в сам момент, я не видел, врать не буду. Но, со слов очевидцев, огромные карие глаза предмета страсти стали просто неподобающих размеров. Отбарабанив признание, припав к руке и оставив цветочный веник, Павлик гордо удалился к себе в каптёрку, где мы отпаивали его чаем и валерьянкой.

Вот тут-то всё и случилось. Открывала Лена дверь с ноги или нет, но эффект был такой, что её просто вынесло. Глаза горят, щёки тоже, в руках наперевес этот веник нескромных размеров. И гневная фраза примерного содержания:

— Первое апреля — это не повод шутить подобным (трясёт букетом) образом! Это как минимум неуважение не только ко мне, но и к себе в первую очередь!

После непродолжительной паузы была реплика Павлика, которую мы слышали последней, ибо поспешили убраться от греха подальше.

— А я и не шутил. Выходи за меня…

Дальше было всё почти как в сказке. Нет, до свадьбы дело ещё не дошло, но живут вместе и сворачивают кровь друг другу. Страсти там мавританские, но по лицам видно, что счастливы оба. Павлик стал менее застенчивым, а Леночка — менее заносчивой.

После работы пришёл в кафешку. Нужно доработать заказ. В заведении этом вкусно и быстро кормят, наливают неплохого разливного пивка и, что главное для фрилансера, обеспечивают небольшое число народу толстеньким таким вайфаем.

А вот розетка всего одна. И столик рядом с ней заняла блондинистая мамзель, причём розеткой она не пользуется. Я тихонько сажусь за свободный столик в надежде, что она в скором времени покинет заведение, и я пересяду. Но нет! Сидит и сидит. У меня же заряд подходит к концу (изначально был далеко не полный). Что делать?

— Добрый вечер, девушка.
— Чё надо?
— Понимаете, рядом с вашим столиком находится единственная розетка. От своего я зарядку не дотяну. Может, поменяемся столиками, раз уж вы всё равно ей не пользуетесь?
— Ещё чего! Мне здесь нравится!
— Я всё понимаю, но мне нужно работу работать…
— Я тоже работаю! Не видишь, что ли?! — перебивает она меня.

Краем глаза замечаю, попутно запоминая имя-фамилию, что сидит она на «Одноклассниках». Понятно: эта самка собаки говниться будет до последнего.

— Ой, тогда извините.

На последнем издыхании ноута захожу на тот же сайт (такими вещами я не пользуюсь, но фейк-аккаунт у меня есть для подобных случаев), нахожу её и пишу: «Тост с ветчиной — не лучший выбор». Мамзель озирается по сторонам, не обнаруживает никого похожего на аватарку. С ноутом сижу только я, вся из себя девушка, да ещё и упорно делаю вид, что работаю.

Пишет: «Мы знакомы?» Отвечаю: «Нет, но это ненадолго. На тебе такие сексуальные трусики…» Мамзель в панике обнаруживает, что стринги у неё действительно из джинсов торчат, и начинает по-шпионски выглядывать в окно. Потом резко задёргивает штору. На что я ей пишу: «Нет, я не в окне, у меня здесь камера. Я давно тебя ждал. Вырез твоей кофточки так и просит ласки мужских рук».

Девица хватается за декольте, срочно требует счёт и в панике сваливает, вещая кому-то в телефон, что до неё маньяк домогается. Розетка моя!

Подрабатываю в свободное от вебмастеринга время заместителем главного редактора небольшой восьмиполосной газеты. Работа и взаимодействие с коллегами только по сети. Редактор в Чувашии, издательство в Москве, авторы по всему миру, верстальщик в Украине, типография в Чебоксарах. Никого из них никогда вживую не видел. Со всеми работа идёт нормально, кроме редакторши, девушки 30 годов. Замужем не была, обидчива, экзальтированна, слишком религиозна, наивна, как дитя, вспыльчива и высокого мнения о своих литературных талантах, золотая медалистка, вечно в розовых облаках витает, да ещё и упряма. Ей бы сказки для детей писать своим слащавым до приторности высоким стилем, а не для наших суровых, как парни из Нижнего Тагила, читателей.

Изводила меня эта барышня своими сочинениями и подбором материалов до белого каления. Но учредитель газеты желал видеть на должности редактора именно её, хотя я уже шефам всю плешь проел, чтобы нашли более приземлённого редактора. Короче, как-то у меня лопнуло терпение, и я высказал ей всё, что накопилось за несколько месяцев по поводу её деятельности. Разругались в пух и прах, даже надутой гусыней назвал. Визги, вопли, истерики, обиды… Ну, барышня кисейная — что с неё взять? Обиделась она смертельно, сгоряча написала шефу обидное письмо с заявлением на увольнение, меня назвала катком, монстром и прочими обидными словами. Баба с возу, а мне ох как стало легче.

А спустя пару месяцев пришлось мне мотнуться по делам в Уфу. В Чебоксарах ко мне в купе подсели солидный папа с дочкой. Познакомились, слово за слово, до Уфы трепались не переставая. С папой нашлись общие технические, потом политические темы, потом он похвастался, какая у него дочка умница. Дочка прочитала стихи собственного изготовления, в которых ну столько сахарного сиропа и наива налито было, что аж к ушам прилипло. Ну, похвалил дочку для приличия. Девушка аж зарделась, начала свои сочинения литературные наизусть озвучивать — чуть не заснул. Заметил, что девочка очень даже ничего, всё при ней. Взял телефончик. Завертелись отношения, да и то в основном по скайпу. Через полгода девочка переехала ко мне, расписались, неделю назад жену с сыном из роддома привёз. Работать начал дома.

Три дня назад, когда я вычитывал очередной файл с газетной вёрсткой, супруга тихо подошла сзади, обняла — и увидела на экране первую полосу газеты с хорошо знакомым и мне, и ей названием.

— Так это ты…