Купили мы замечательное устройство Xerox WC 7425 года так два назад. Цветной лазерный принтер/сканер/копир. Что только не делает, как только не печатает! Принтер сетевой, стоит в коридоре. Долго его выбивал, в результате он оказался самой необходимой вещью из купленных в офисе для работы.

Но пользоваться им люди совершенно не умеют. И проблема не в непонятности, не в сложности меню (там всё просто и по-русски), не в трудности диагностики (принтер выводит все сообщения на экран простым текстом: «Закончилась бумага», «Застревание бумаги», «Замените картридж»), а в том, что пользователи читать не умеют.

Принтер использует бумагу А3 и А4. Отправляют на печать формат Letter или А5 и спрашивают, чего это принтер требует заменить картридж. Я в недоумении подхожу и вижу окошко: «Требуются ресурсы», а ниже названия — «Бумага формата Letter отсутствует» или «Бумага формата А5 отсутствует». Рассказал, объяснил. Приходят опять с проблемой: «Не печатает на А3». Подхожу. Вижу формат SRA3. Объясняю. На четвёртый или пятый раз прошу прочитать вслух, что же написано в окошке. Слышу: «Бумага формата А3 отсутствует». Прошу прочесть внимательно. То же самое, но менее уверенно. На третий всё становится понятно. Пока всё тихо с этим.

«На кальке печатает?» — «Нет». Слышу, лотками клацают, принтер сообщает о замятии. Оказалось, печатали на кальке, причём не просто на кальке, а на приклеенной по периметру скотчем к бумаге. Убил аргумент: «Ну это уже второй листок, прошлый ведь распечатало». Теперь спрашивают и понимают, что «нет» значит «нет».

Надо листочек, чтобы написать заявление. Не барское это дело — открывать новую пачку. Надо открыть лоток в принтере и взять оттуда. Это при том, что в полуметре всегда есть 15–20 пачек бумаги. Как бороться, не знаю.

Очередь печати — 10–12 человек. Особо умный и нетерпеливый смотрит, что его документ не вышел. Выключателем щёлк-щёлк. Пока дошёл до компьютера, вернулся — то же самое. На третий раз я его просто обматерил. С тех пор выключатель не трогает никто. Вообще.

Копирует человек. Вдруг сообщение: «Закончилась бумага». Время от времени в лотках нужно поправлять направляющие, а то бумага немного отъезжает от валиков. Открывает человек лоток, а там два листочка. С возмущением с ноги закрывает лоток. Естественно, от удара он открывается — и вновь человек захлопывает с ноги. И ведь женщина в возрасте, начальник отдела, а так — натуральный вандал.

Неуважение к другим — это уже в порядке вещей. Сделал 20 копий — оставь настройки в таком виде, пусть следующий понервничает. Отправил на печать 500 листов и ушёл погулять. А потом возмущается и обижается, кто же это его ценную работу всю перемешал, вытаскивая из выходного лотка. Или пришёл, перемешал все листки и положил обратно, как будто так и было. И приходится либо сторожить свою работу, либо проверять потом перед сшивкой.

Когда сломали блок фьюзера, написал полностью пошаговую инструкцию выполнения ряда операций. Причём всё расписал вплоть до положения кнопок на экране, которые нужно нажать. Не помогает.

И ведь помогаю-то я потому, что инструкцию прочёл. Большая такая, на 200 страниц, с рисунками. А остальным проще силой своего добиваться. Или спрашивать у меня.

Меня очень часто забавляют необоснованные выпады в сторону… В любую сторону. То им макось дорогая, то им винда глючная, то линукс для задротов…

А ведь не стоит сравнивать палец с трамвайной ручкой. Макосей, как и виндоусов, немало, а линуксов — вообще многолиард. Верх мастерства — сравнить современную макось с «линолеумом», а сверхновейшую «восьмёрку» — с неразумным Slackware того тысячелетия.

Вот Windows 98, который позволяет откинуться на спинку кресла. Он установлен на ноутбук, наклейка которого явно гласит, что этот самый прибор designed for Windows 98.

А вот Макинтош, на который ты тайком мечтаешь. Правда, он не совсем новый и даже не Интел. Да, это рабочая машина. Да, она до сих пор вполне исправно работает на OS X 10.5.8. Нет, пляски корейца в HD она не потянет, но это единственный её недостаток.

Взгляни лучше сюда, любитель зажигать в конюшне: Мак-про, два камня, 16 ядер, 16 гиг оперативки и два видеоадаптера. Тоже рабочая машина, которая используется вручную крайне редко. Исключительно по причине того, что большую часть своего времени она считает проекты.

А вот скромная домашняя «экспи». Да, без антивируса. Да, с прямым и круглосуточным доступом в сеть и из сети. Да, 147 — это аптайм в днях. Нет, не ломается. Нет, Celeron догигагерцовой эпохи не жалуется.

О, ты их заметил? Да, они тоже работают. На солярке, представь себе… Да, они стоят на балконе и дымят. Ты ведь тоже вышел на балкон подымить.

Вот сюда ещё взгляни: не каждый обратит внимание на видеомагнитофон, на котором одновременно горят индикаторы PAL и MESECAM. Это не видик, а маршрутизатор всея дома, подключенный к двум провайдерам, и унутре у него «свисток» на всякий случай. Нет, он работает. Это Убунту-сервер в сочетании с должными железяками так тихо работает.

Нет, я не админ. Даже не айтишник. Нет, не испытываю сочувствия ни к тем, ни к другим.

Озадачилось наше начальство так называемой IT-безопасностью. Антивирусы, обрезанные права юзверей, тонкие клиенты и всё в таком же духе начальство перестали радовать уже через пару месяцев. «А давайте-ка придумаем что-нибудь ещё!» И понеслось: виртуальные машины, зашифрованные диски, отдельный сервер в подвале за железной дверью. Мало того, что кто-то «умный» из приближённых посоветовал запретить всю возможную удалёнку, так ко всему хорошему заставили на кнопочку ресета прикрутить удалённую перезагружалку сервера.

Минимум два-три раза в неделю срабатывала эта самая сигнализация и перегружала сервер. Поднимать его — это долгий путь в другой корпус, поиск человека, который откроет дверь в подвал, прогулка в полусогнутом состоянии через узкие коридорчики подвала. Надо попасть тремя одинаковыми по внешнему виду ключами в три одинаковых замочных скважины, подсвечивая зажигалкой, в очередной раз прослушать милую трель сирены в замкнутом пространстве при срабатывании геркона открытия двери, отрубить всё на фиг, поднять сервер и всякие зашифрованные диски. И, главное, не забыть взвести эту тупую систему для следующего срабатывания. На всё про всё около двух часов, в течение которых пользователи сидят и читают на тонких клиентах: «Searching for server». А всё почему? Потому что кривой китайский софт, который обрабатывает SMS-команды управления этой сигналкой, очень неадекватно реагирует на всякие рекламные сообщения и впадает в «аларм».

Уважаемый работодатель! Если ты это прочитаешь (а я на это искренне надеюсь), ты, надеюсь, поймёшь, что нельзя защищать сервер за 40 тысяч американских рублей приблудой за сотню. С уважением, твой бывший «тормозной админ, который ни @#$ не делает, и у него всё ломается». Ну, пошёл писать заявление, пока по статье не оформили…

Знаете, почему в WP7 такие огромные плитки — не промахнёшься? И я не знал. Секрет открыл дед, зашедший в салон связи за «Люмией». Вот что он сказал при мне продавцу:

— Хороший телефон. Чую, Балмер стареет, со зрением у него проблемы появляются. Явно под себя делал. И под меня.

Друг попросил определить, почему в его планшете в программе Smart Keyboard не работает виброподтверждение нажатия клавиш. Я минут десять копался в настройках программы и самого планшета, пока не заглянул в инструкцию. В этом планшете, как выяснилось, вообще не было вибромоторчика.

Я компьютерный юзер. Ну, скорее «эдвансд юзер». То есть тот, кто знает, где на клавиатуре находится клавиша «эни кей». И профессия у меня другая, некомпьютерная. Но с компьютером я знаком. А стаж моего знакомства — 35 лет. Как это? А вот так.

Начиналось всё задолго до эпохи 640 КБ оперативки, DOS 3.0 и косых флопов. Впервые компьютер (точнее, тогда это называлось ЭВМ) я увидел в школе, и был это «Минск-22». В те времена небо было голубее, трава зеленее, а компьютеры — больше. И наш «Минск» — 8192 37-битных слова МОЗУ, или, как легко посчитать, ровно 37 килобайт оперативной памяти — занимал большое помещение размером с класс на втором этаже. Устройствами ввода ему служили телеграфные телетайпы, стоявшие в отдельном помещении. Учили нас языку под названием АЛГАМС — диалекту Алгола-60, с которым я никогда в жизни больше не сталкивался. Программа писалась на бумаге, а потом с помощью упомянутого телетайпа набивалась на пятипозиционную перфоленту. Занятие это было довольно опасное — иногда лента застревала в телетайпе, а при попытках её поправить могло ощутимо ударить током. Опечатки исправлялись не бекспейсом, а заклеиванием ненужных дырочек в перфоленте, пробиванием нужных, а также переклейкой участков ленты. Готовая лента неслась в машинный зал и вставлялась в устройство ввода. Если лента при считывании не застревала на неаккуратных склейках, то «Минск» подгружал транслятор, громко хлопая накопителями с магнитной лентой. Какой винчестер?

Монитора тоже не было. Правда, были другие элементы мультимедиа, и немало. Во-первых, на пульте в такт работе мигали многочисленные лампочки, указывающие на состояние регистров процессора. Вдобавок к одному из разрядов была подсоединена типовая настенная радиоточка, поэтому процесс работы сопровождался характерными звуками. Советские фильмы про космос видели? Там рубка космического корабля, бороздящего просторы Вселенной, обычно оформлялось примерно такими же спецэффектами — лампочки на пульте и таинственные завывания. Так что определить, на какой фазе трансляции находится программа, при некотором опыте можно было на слух. А на последней фазе с грохотом включалось АЦПУ (алфавитно-цифровое печатающее устройство, если кто не в курсе) и выдавало на-гора распечатку программы, обычно — с ехидными комментариями типа «Syntax error». Лента изымалась, дырки заклеивались или пробивались (между прочим, чтобы сделать это быстро и правильно, рекомендовалось знать код EBCDIC наизусть). Длительность цикла отладки «поиск ошибок — исправление ошибок — повторная компиляция» была немаленькой, поэтому в день удавалось прогнать программу раза три, не больше. Тем больше было стимулов писать код аккуратно.

Но наконец компиляция проходила без ошибок. Признаком этого было резкое тарахтение устройства узкой печати, которое выводило несколько десятков строчек некоей (впрочем, совершенно бесполезной для автора программы) информации. Программа запускалась на выполнение, и счастливый программист мог видеть результаты её работы, выведенные на третье устройство вывода — пишущую машинку…

Ну, а в остальном всё было примерно так же, как сейчас.

Подключил себе IPTV-приставку. Начал смотреть «Метод Фрейда» на «Первом». Заметил множество изменений к лучшему.

У большинства людей в фильме — макбуки с заклеенным яблочком и надписью «MacBook Pro» на передней панели.

ОС настоящая, файлы проигрываются плеером QuickTime.

Если на компьютере набирают документы, то в настоящих Word или iWriter.

Печатают герои, попадая по клавишам и нажимая на пробел.

Фотографии увеличиваются настолько, насколько их действительно можно увеличить.

Так что наш кинематограф идёт к успеху, чтобы завоевать сердца нас — незаменимых, иногда незаметных, редко смотрящих телевизор, но любящих точность и качество, — нас, айтишников России.

Я желаю вам, работники «Первого», развиваться дальше и не забывать про тех, кто держит ваш сайт, монтирует передачи и просто обслуживает ваши компьютеры. Нам очень приятно видеть не бутафорию, а настоящие компьютеры и настоящие ОС.

В IT-отделе раздаётся звонок с жалобой: «Меня интернет не вставляет». Я даже зависаю на мгновение. Через несколько наводящих вопросов расшифровываю: «При работе в интернете через Internet Explorer в некоторой форме заказа правой кнопкой мыши не вызывается контекстное меню с командой „Вставить“». Ухожу пить кофе.

Сижу в баре с девушкой. В руках планшет. Открыл список запущенных задач и снимаю лишние. Чтобы снять задачу в Андроиде, надо смахнуть её пальцем в сторону. Тут девушка гневно заявляет:

— Почему ты их в мою сторону скидываешь?! Скидывай в другую!