Давным-давно

В конце девяностых начали у нас на рынках активно появляться процы типа K6-II. Товарищу не терпелось вкусить все прелести современного игростроения, и он поменял свой старенький 486-й на новое чудо техники.

В процессе апгрейда кулер то ли потерялся, то ли вообще не был куплен — товарищ так и не сознался. Поскольку все средства уже были потрачены, а в общежитии найти лишнего «карлсона» возможности не было, парень начал уж было отчаиваться.

В то же время на один из этажей завезли новую мебель, упакованную по отечественным стандартам. Здесь нам и пришла на помощь смекалка. Взяли стальную ленту шириной три сантиметра с упаковки, сложили в очень плотную «змейку» и примотали к процессору обычными нитками. Было несколько неудобно вставлять весь бутерброд в сокет, но студентам было не привыкать.

Площади теплоотвода хватило на игру с лихвой. Конструкция дожила аж до следующего апгрейда.

В своё время официальным текстовым редактором ОВД приказом министра был назначен Лексикон. Вызывался, как правило, по F2 из Нортон-коммандера, при этом, открываясь, содержал в окне весь ливер lexicon.exe (причины такого поведения так и остались тайной). Юзверь, увидев этот ужас, инстинктивно давил Esc, а уже потом, очнувшись и вспомнив, как это убрать с глаз долой, закрывал файл.

Сохранив.

Вместе со стоящим нулевым символом #27.

Если в течение дня нас хотя бы трижды не вызвали на «не работает компьютер», мы начинали беспокоиться за криминал: никто ничего не печатает — значит, всех победили.

Электроника Б3-21. 60 шагов программы, 8 ячеек памяти, обратная польская запись арифметических действий, стек в две ячейки; встроенных циклов, как в МК, нету, только условные переходы.

Впёрло нарисовать траекторию движения планеты в системе двух солнц. Всего-навсего дифурчик второго порядка. Мелочи. Но ведь хватило 60 байт кода и 8 переменных! Правда, пару недель по точкам получал траекторию и наносил на миллиметровку, но всё же справился и был доволен.

Гляжу на современные требования к железу — и как-то боязно становится. Неужели все настолько обленились, что проще заставить пользователя купить новый компьютер или пару плат, чем сесть и подумать?

22 мая 1983 года, «Известия».

Статья «Умысел» рассказывает об инциденте на Волжском автомобильном заводе в г. Тольятти: в результате произошедшего по неизвестной причине сбоя остановились электронно-вычислительная машина, управляющая главным конвейером завода, сам конвейер, а за ним и завод, на котором работает более ста тысяч человек. Только через 6 часов работа возобновилась. Как вскоре выяснилось, это была забастовка одного человека: программист Мурат, недовольный медленным продвижением по службе и зарплатой, совершил умышленную ошибку, остановившую компьютер и завод. Обратив внимание на свои требования, он сам исправил ошибку и сам в своём поступке признался, за что было осуждён на три года лишения свободы условно и уплату 7 тысяч рублей штрафа.

Журналист, подробно описавший эту историю, отмечает: «Фигура программиста делается массовой быстрее, чем мы привыкаем к ней». Он особенно подчёркивает бесконтрольность деятельности программиста: «Абсолютная проверка правильности программы другим программистом или невозможна, или требует трудоёмкости, близкой к её написанию». «На всем пути (программирования) с начала до конца, — пишет журналист, — мы можем положиться лишь на самого специалиста». Происходит «отставание управления», опережаемого развитием техники. Автор выражает надежду на то, что «скоро, очевидно, программы станут надёжными и утвердятся формы их проверки». Пока же надо усилить воспитание у специалистов «гражданских качеств», «чувства долга». Заботиться об этом должен прежде всего коллектив.

Лохматые девяностые. Дома — собранный на коленке из найденных у друзей-знакомых комплектующих комп: Пентиум-90, 16 метров памяти и винт на 80 МБ. Само собой, винт ужат Стэкером (Даблспейсу я не доверял), но места всё равно катастрофически не хватает, а хочется и в игрушки поиграть, и с графическими редакторами поразбираться.

Случайно попал в руки стример с кассетами аж по 270 МБ. Сразу родилась схема работы. На голую систему я поставил необходимый минимум (дрова, FAR, Winamp), сохранил реестр. Дальше я инсталлировал нужную прогу, папку копировал на кассету стримера, реестр сохранял туда же, потом делал откат к чистому реестру и сносил прогу с винта. В результате на пяти кассетах было всё, что душе угодно. Дело привычное: моим первым компом был ZX Spectrum 48K с загрузкой игрушек с кассетника.

Было это в начале нулевых. Вирус достаточно обычный: поражал файлы, реестр и далее по стандартному списку. Антивирусов я никогда не использовал, исключительно файрволы. Кто подцепил вирус, не знаю, да и не важно. Отнёсся я к этому делу спокойно, так как пойманных «мышей» у меня было уже на три-четыре звезды на борту моего пепелаца.

Но это оказалась совсем не мышь — скорее, крыса. За три месяца попыток выловить эту тварь, включая дизассемблирование (с учётом того, что я только на Паскале и Си писал), поиск куска кода вируса и битьё в бубен как себе, так и компьютеру, эта падла не сдалась.

Были попытки написания «антител», которые заражали сектора добрым содержанием, а плохие находили и превращали в добрые. Война миров не закончилась приемлемым результатом. Я стучал во всё, что походило на бубен, играл на аккордеоне и плясал с губной гармошкой в национальных костюмах народов Центральной Азии.

Закончилось всё в одно утро, когда оказалось, что моего любимого зверя уже нет. Отец принёс откуда-то антивирус и всю охоту мне испортил. Смахнув слезу, я быстро всё это дело забыл.

И вот, спустя десятилетие, я работаю проектировщиком. Компьютер для меня — не больше чем печатная машинка. На моём пепелаце теперь бегают стада диких вирусов, и я как-то спокойно к этому отношусь. У нас с ними договорённость: «Я не трогаю вас, вы не трогаете меня». И так уже не один год без проблем и эксцессов. И только грустно иногда от осознания того, что из охотничьего кота я превратился в ленивого домашнего пожирателя сухого кошачьего корма.

В самом конце прошлого века эта машина была мегатоповой: пара PIII-733 и 256 метров памяти, IDE-RAID и четырёхголовый Матрокс на 32 мегабайта. Протрудившись видомонтажкой года два, машина была разжалована в звукомонтажку, ещё года через три опущена в секретарскую: из-за севшей батарейки процы стали запускаться на 266 МГц.

Я выменял маму с начинкой на какой-то годный «третьепень». Мама нашла себе папу: корпус full tower. Постепенно машинка обросла гигом SDRAM, хорошим звуком, SATA-контроллером, SCSI, USB 2.0 до кучи к набортному первому, пачкой винтов и прочих приводов, а ещё разогналась до 800 МГц. Могучий БП на 300 Вт, не моргнув, вытягивал всё, что к нему подключали, а FreeBSD вытягивала задачи, от которых загибалась винда.

Кто ж знал, что 30-мегабитный канал доканает машину? VPN-каналы для друзей работают как часы, SSH-туннели тоже, но гуйня, запущенная локально, перестала успевать переваривать тот поток, который вываливает на неё теперешний вебдваноль.

Сегодня мой большой двухгоршковый друг заменил собой мой домашний сервер, а у ноги, под столом, поселился обычный инвиновский корпус с какой-то говномамой на Атоме и одним винтом. Только звук перекочевал.

Оказывается, я так привык, что мои ноги всегда в тепле… А сейчас ощущение, что под столом какая-то дохлятина.

Я знаю, что такое олдскул.

Олдскул — это 32 КБ в роли предела памяти для программы.

Олдскул — это игры, где фантазия работает больше, чем видеокарта.

Олдскул — это куча неподписанных дискет, среди которых ты всегда находишь нужную.

Олдскул — это программирование всего и вся, ибо готовых аналогов не существует или они труднодоступны.

Олдскул — это охлаждение машины полуторалитровой бутылкой из-под пива со льдом, когда каждый час ты меняешь её на новую из морозильника.

Олдскул — это ручной апгрейд, когда комплектацию своей машины знаешь лучше, чем свои паспортные данные.

Олдскул — это взгляды со снисхождением на знакомых, посещающих компьютерные клубы.

Олдскул — это пять курсов программирования, на которых не узнаёшь ничего нового.

Олдскул — это работа в 14 лет, когда половина заказов отваливается после вопроса: «А сколько вам?».

Олдскул — это постоянная нехватка товарищей для конструктивной беседы.

Олдскул — это коллекция бумажных книг по программированию на весь шкаф.

Олдскул — это тот самый дорогой вам проект, который вы пишете уже с десяток лет.

Олдскул — это кучи знакомых, звонящих вам, стоит только чему-то случиться с их ПК.

Олдскул — это телевизор в роли монитора, когда последний сгорел.

Олдскул — это свой дистрибутив линукса.

Олдскул — это состояние души. Осознание того, что ты развивался вместе с индустрией. Что ты стоишь на передовой высоких технологий. Ты — форвард. Ты — айтишник.

Я рад своей судьбе.

Одна финансово успешная фирма купила себе Windows, Word, Excel, Works… Да-да-да, это было во времена Windows 3.11 для рабочих групп, когда Ворд и Эксель были разными продуктами, а про Воркс уже начали забывать, но в нём ещё оставались какие-то наработки.

Когда в новом Экселе начали во все 24 иглы широкоформатного матричника печатать очень важную таблицу, сетка начала отъезжать от содержимого, начиная со второй страницы, да так, что странице к пятой от таблицы оставалась нечитаемая кашица. А все закупки ПО ради этой таблицы, считай, и делались. Но у нас же всё куплено! Значит, надо напрягать производителя принтера. Звонок:

— У нас тут… (Описание херни с принтером.)
— Переустановите драйвер.
— Уже.
— Систему.
— Уже.
— Ещё раз.
— Да уже по десять раз.
— А на другом компьютере?
— Та же фигня.
— А там переустановить?
— Уже. И неоднократно.
— Мы подумаем…

И пошли думки. Саппорт думает два три. Потом мы ему звоним и сворачиваем кровь. Он ещё думает. И мы опять ему сверлим мозг. Саппорт опять думает.

И документ отправляли бандеролькой на дискетке. И образцы распечаток. И принтер они нашли такой же. И опытную версию драйвера нам прислали. Один хрен: у нас ползёт таблица, у них нет. Но по одной странице распечатывать можно. Потихоньку работает контора. Но очень уж потихоньку.

Месяца два саппорт думает. Тем временем у мегабосса лопается терпение, и начинает он всех нагибать и всем вводить. Доходит дело до микрософтовского саппорта. Уж не знаю как, но факт: нагнул и ввёл прямо по межгороду.

Позвонил нам оттуда хмырь. Сказал, что у него чуть ли не от Билла указание нас удовлетворить любым способом. Сидим разбираемся.

— Комп у вас какой?
— Да вот такой-то.
— А это?
— Вот такое.
— А система — вот такая?
— Да.

И так до мелочей. Всё сходится у нас с ними. Все версии. Железо едва ли не идентичное. И тут на нашего главного асушника, матёрого программиста с 25 годами стажа, просветление снисходит:

— Э! Если мы не видим различий, а результаты не сходятся, значит, различия всё же есть. А давайте даты файлов проверим?

Проверяем — ни даты, ни размеры не бьются ни у Ворда, ни у Экселя. Опаньки! И тут только выяснилось, что в русскоязычном саппорте программы стояли английские, а у нас локализованные. А версии — таки да, 6.0 и тут, и там.

Где-то ещё через месяц нас удовлетворили: персональный фикспак сделали. А грозный мегабосс натравил грозного юриста, так нам ещё и междугородние телефонные разговоры компенсировали.