Есть у меня дедушка. Ему 87 лет, воевал танкистом, но ещё вполне бодр и весел, даже подружился с компом, однополчан своих через интернет находит, кто ещё жив.

Я решил поставить бета-версию одного танкового онлайн-симулятора. Фича там такая, что можно прокачивать одновременно и немцев, и русских. Более того, в бою двух команд разделения по нациям нет — бывает так, что среди друзей «Т-34» встречаются «тигры».

Прихожу я с работы домой, сгоняю деда с компьютера и сажусь воевать. Бац — «ваш аккаунт заблокирован». «За что?!» — спрашиваю администрацию. «А вы своих сокомандников зачем убиваете? На вас пять жалоб, два раза админы лично видели, как вы специально уничтожаете союзников».

Вы уже поняли, да? Дед на маразматика не похож, но мне так и не удалось его переспорить: «Я три года воевал, и как фашисты выглядят, уж не тебе меня учить!»

Было дело лет шесть назад. Однажды пришлось мне зайти за справкой в собес. Отстояв дикую очередь, наконец захожу в кабинет. Сидит тётенька средних лет, пальцем тыкает в клавиатуру. Краем глаза замечаю нечто досовское. Тётушка продолжает тыкать в клавиатуру, заодно ругая всё на свете — железная дура не понимает её. Тётушка сверяется с бумажкой, на которой записан список команд. Всё верно, но машинка упорствует.

Три часа в коридоре и полчаса в кабинете слегка расплавили мне мозг. Подхожу к тётушке. Спрашиваю, что случилось. Тётушка показывает на монитор. Нажимаю End — курсор бодро перескакивает на конец строки, которая заканчивалась, оказывается, где-то за пределами экрана. А там — ещё буквы. Введя неверную команду, вместо использования Delete тётушка переводила курсор на начало строки стрелочками, а «ненужные» буквы пробелом сгоняла с пределов видимости. Комп, конечно, делал «непонимай», а тётушка безутешно пыталась понять, что ж не так.

Показываю ей волшебную клавишу Enter, объясняю, что «с глаз долой — из сердца вон» с компьютером не получится, учу, как удалять неправильно набранные буквы, заодно демонстрирую простенькие досовские команды. Тётушка счастлива — быстро делает нужные операции и выдает мне справку. А как счастлива я, наконец-то получив заветную бумажку!

В туманных восьмидесятых я работал в конторе, что разрабатывала электронные девайсы, в том числе и для несокрушимой и легендарной. Где-то через месяц после отправки на испытания мощного тропосферного радиорелейного комплекса из воинской части с соответствующим номером пришло письмо, сразившее всех туманностью формулировок. То есть как бы понятно, что речь идет об этой самой релейке, но больше не понятно ничего. Неясно, ни чего хотят, ни в чём проблема.

Недоумение рассеял весьма умудрённый как жизненным опытом, так и Вооружёнными Силами главинженер. Рассеял, надо заметить, радикально:

— Что ж тут непонятного? Всё предельно прозрачно! Перевожу: аппаратуру нашу они запустили и опробовали. Она им даже нравится. Они уже с её помощью угнали спутник-шпион и посадили вслепую вертолет на палубу рыболовецкого сейнера. Но вот как её использовать в качестве связной радиостанции, они пока не понимают.

Сегодня мама припёрла меня к стенке: мол, либо выбирай, кем будешь, либо выберу сама. Я выбрала: сказала, что пойду в институт на IT-профиль.

На ужин были пельмени из магазина.

Пятница, конец рабочего дня. Звонок:

— У нас в ксероксе краска кончилась, придите поменяйте!
— Так вроде вам неделю назад меняли?
— Не знаю, у нас всё тускло и ничего не видно.
— Придётся подождать до понедельника, нет сейчас картриджа. Сходите в другой отдел.

На другом конце раздались недовольные короткие гудки. Но что-то меня смутило в этом «тускло». Если тонер кончается, то копир останавливается.

В это время у нас в отделе проходил практику студент профильной специальности. Посылаю студента, чтобы он посмотрел, что там у них тускло. Возвращается, докладывает:

— Они снимают листок, написанный синей ручкой, а обычные листы снимает нормально.
— Ну, ты им помог, яркость подстроил? — спрашиваю.
— Нет... Об этом не подумал. Я им сказал, чтобы переписали листок чёрной пастой, и тогда ксерить будет нормально.

Сижу, отлаживаю код шейдера методом пристального взгляда. Подходит жена-художник и вопрошает, почему это я не пишу ничего. Впечатываю в рандомное место: «Я тебя люблю» — и поднимаю глаза. Она невозмутимо добавляет перед фразой два слэша и говорит:

— Надо так. А почему оно не стало зелёненьким?

НИИ. Пятница. Вечер. Я, аспирант, понимаю, что у меня осталось немного свободного времени после чтения статьи, и решаю отладить очередной кусочек своей программы для обработки данных с микроскопа. Ныряю в отладку, что называется, с головой: код не слишком сложный, но вот сноровки в работе с QT Creator, на который я пересел с легендарного шестого CBuilder только на прошлой неделе, мне пока недостаёт.

Открывается дверь, входит старший научный сотрудник, кивает:

— Привет!
— Доброе утро! — отвечаю я, но тут же спохватываюсь: — То есть, скорее, уже вечер!

«А почему я сказал „утро“? — проносится у меня в голове. — Ах да, понятно! Я ведь сегодня с утра ни с кем не здоровался, вот в кэше и осталось ещё утреннее значение времени суток. Но теперь-то кэш обновился, и я буду здороваться правильно!»

Ночь перед началом ответственного мероприятия. На компьютеры пользователей заливаются образы необходимых операционок с уже настроенным софтом, нарезаются бумажки с логинами, в общий доступ выкладываются последние изменения в документации. Вдруг один из мониторов показывает только синий цвет. Шевеление показывает: кабель. Запасных такого типа нет; магазины уже закрыты. Экспериментальным путём обнаруживается, что при расположении кабеля под некоторыми углами появляется красный, при изгибе в определённом месте — зелёный. Стяжки кончились, весь скотч израсходован на рекламу спонсоров. Положение спасают обрывки разноцветной изоленты: один инженер держит кабель и смотрит на монитор, пытаясь совместить все цвета, другой щедро приклеивает всеми имеющимися кусками изоленты сперва кабель к монитору, потом кабель к столу, потом монитор к столу.

Наутро в лабораторию влетает начальник, видит стол с монитором, разукрашенным изолентой всех цветов радуги и... выкладывает подходящий кабель, снятый со своего домашнего компьютера, так как проблему обнаружил чуть раньше админов. Так помимо бубнов в магическом админском арсенале появилась изолента. Если очень хорошо обклеить ей выгоревшее устройство, она может вызвать дух начальника, который сжалится и выделит деньги на новое.

Сложилось так со временем: ноут с большим экраном — «баян», дочин нетбук — «гармошка», коммуникаторы — «ладошки», роутер — «балалайка», у каждого из старых стационарных компов тоже музыкальные имена: «орган» и «пианино». Процесс шаманских танцев с бубном вокруг непонятных проблем у нас частенько сопровождается «двойным ударом с ладошки»: с коммуникатора проводится сброс роутера и его первоначальная настройка.

Едем с дочей в большой маршрутке. Трындим про настройки новой PSP: как подвесить её через домашний роутер к инету так, чтобы не потерять школьную халявную «вафлю». Естественно, используем привычные нам названия. Поднимаем глаза. Напротив нас — ребята с кофрами с реальными виолончелями, баянами, скрипками и балалайками. И так они заинтересованно на нас глядят! Даже что-то спросить хотели, только мы с дочей заржали дружно до слёз, что не до ответов стало. Коллеги, однако...