Подарил дедушке на свою голову ноутбук. Полдня дед раскладывал пасьянсы, открывал музыку и видео. Подходит ко мне с ноутом и говорит: «Открой мне окно». Я вздыхаю, открываю «Мой компьютер» и поворачиваюсь обратно к своему компу. «Нет, — протестует дедушка, — мне нужно окно, где много иконок». Я пожимаю плечами, открываю папку с музыкой и выжидательно смотрю на него. Дедушка вскидывает руки вверх и орёт:

— Мне нужно окно, где много иконок! Ты болван, а не сисадмин! Нахватался слов умных, только и умеешь, что говорить! А сам даже окно с иконками открыть не можешь!

Дед ушёл, оставив меня разглядывать подстолье.

Работаю в разъездной техподдержке крупного банка. Прибегает из телефонного техпода озадаченный хлопец и вещает о том, что нужно ехать в один из допофисов — винда выпалакражкран смерти. Причём добавляет, что если операционистка при загрузке жмёт F6, то винда загружается.

Выпучиваем глаза и вываливаемся в осадок. Что за загадочная F6? Вроде как она используется для принудительного добавления драйверов при установке главного продукта «мелкомягких». Машины для выезда нет, и мы начинаем мозговой штурм. Перерыли все форумы — ноль информации.

Наконец, отправляем гонца на выезд. Проходит около часа. Звонит и чуть ли не с истерикой от хохота вещает о причинах. Оказывается, это был вовсе не синий экран, а довольно-таки голубенький экранчик chkdsk, который от накопившихся ошибок файловой системы надолго задумывался, заставляя пользователя увериться в том, что системе кирдык. Весь из себя умный директор допофиса посоветовал операционисту жать F6 — естественно, происходила отмена проверки диска, как и при нажатии любой другой кнопки. На вопрос «Почему именно F6?» директор ответил: «Ну, мне-то помогало!»

Сегодня понял, что такое абсолютная лень. Сижу на работе, скучаю, даже на баб лень смотреть — лишний раз мышкой клацать. Заглядываю в логи, кто где шарится, а шеф как раз по порносайтам лазит. Включаю удалённый просмотр рабочего стола и наслаждаюсь: теперь свободны обе руки.

Просматривая код коллеги, наткнулся на совершенно непонятное для меня имя переменной:

Length dots = digitization->getDotsCount();
Length nedoDots = dots − 1;

Решив выяснить, что скрывается за таким названием, я обратился к нему. Объяснение меня изрядно повеселило.

— Понимаешь, переменная dots содержит полное количество точек оцифровки. Однако при делении интервала оцифровки на отрезки их, очевидно, получается на один меньше, чем точек. Таким образом, количество отрезков — это недоколичество точек, или недоточки, или, в переводе на английский, недоDots!

Некогда я работал сисадмином. Юзеры в основном были дамами-бухгалтерами, и на 1 апреля я решил над ними слегка подшутить.

31 марта, в конце дня, я удалённо засунул всем бухгалтершам в автозапуск программку-шутку, выводящую при запуске прогресс-бар форматирования винчестера. При попытке отказаться от форматированяи соответствующая кнопка начинала убегать от курсора мышки.

1 апреля прихожу на работу, предвкушая, как сейчас со всего офиса побегут ко мне толпами испуганные до смерти тётушки, а я начну их спасать, милостиво принимая в благодарность печеньки к чаю. Час, два, три… Чай во всех кабинетах допит, идёт работа, но испуганных воплей нет. Я уж было засомневался, сработал ли автозапуск, проверил ещё раз — нет, у всех программка на месте.

На следующий день то же самое: программа в автозапуске, никто не бежит. Прошла неделя, другая; я потихоньку забыл о неудавшейся шутке.

Как-то раз вызывает меня к себе уважаемая главбухша помочь разобраться в очередной проблеме с Экселем. Сажусь за комп, главбухша рядом. На мониторе открыто окон двадцать: 1С по разным юрлицам, офисные программы… Начинаю сворачивать по очереди эту кучу окон, чтобы добраться до проблемного Экселя, и вдруг вижу свою программу-шутку, грозно предлагающую отформатировать диск. Удивляюсь, но виду не подаю, и спрашиваю главбухшу:

— А это что у вас тут такое ужасное?!
— А, это… — спокойно отвечает тётушка. — Да две недели уже выскакивает, но я даже не смотрю, что там написано — некогда мне! Баланс, то да сё…

Устанавливаю ArchLinux. В самом начале открывается консоль, а в ней сообщение:

If you are looking to install Arch on something more exotic, such as your kerosene-powered cheese grater, please consult wiki.archlinux.org.

Похоже, линукс на всяких там тостерах — не такая уж и редкость.

Пригласили меня в соседний институт прочитать лекцию. Похвастались их гордостью — компьютерным классом. Первое, что бросилось в глаза — не повсеместный линукс (для моей области этот как раз норма), а обои на мониторах с большими иероглифами. На своём месте я обнаружил кандзи, который сперва прочитал как «Кей». Консоль показала мою ошибку: комп звали Megumi (этот иероглиф можно было прочесть и так). Это меня заинтересовало, и я взглянул на студенческие компы пристальнее. Как я и думал, каждая машина имела японское женское имя, которое и значилось на обоях. Кстати, Kei тоже обнаружился: им оказался сервер.

Местный сисадмин поведал, что ему удобнее запоминать не номер компа, а его имя. Раньше он пробовал называть машины англосаксонскими именами, но обнаружил, что Светы, например, не хотели сидеть за компом по имени Julia. Студенты менялись каждый год, и сисадмину совсем не хотелось подстраиваться под каждую новую группу, поэтому он выбрал японские имена. Никто из студентов не знал кандзи, и к именами во весь рабочий стол они относились просто как к красивым рисункам.

Однажды в нашу антивирусную лабораторию пришло письмо из одной американской фирмы. Они жаловались, что наш антивирусный продукт не нашёл троянца на их компьютерах. Так как файл троянца сами они найти не смогли, мы предложили им прислать нам данные для анализа.

Через некоторое время звонят мне с ресепшна и просят подойти забрать посылку. Клиенты иногда нам присылают дискетки и сидюки с разнообразным вирьём, так что вызов меня не удивил. Ничего не подозревая, иду вниз и получаю пакет DHL. Да, именно пакет. Автоматически расписываюсь и иду наверх в лабу. По пути в пакете что-то подозрительно позвякивает. Мои смутные подозрения подтвердились, когда я с предосторожностями вскрыл пакет. В нём, как орехи в мешочке, кувыркались три харда.

Когда я немного отошёл от шока и попробовал подключить диски, то ничего, кроме ритмичного тикания, не услышал. Повреждения были очень серьёзными: края металлических корпусов были вмяты, пластик на месте подключения шлейфов был сломан в нескольких местах. Когда мы сообщили об инциденте клиенту, он поначалу рассвирепел и пообещал подать на нас в суд, но фотографии «мешочка» и убитых хардов охладили его пыл. До сих пор непонятно, что произошло во время пересылки: то ли клиент ступил и не запаковал харды как следует, то ли коробочку повредили при транспортировке и, взяв грязный использованный мешок, погрузили выпавшие диски и отправили в таком виде дальше? А харды до сих пор у меня лежат в ящичке стола — показываю гостям, как не надо обращаться с носителями информации.

В нашем здании вовсю идет переход на энергосберегающие технологии. Во всех помещениях поставили на лампы датчики движения, чтобы свет зря не горел. Не обошёл хайтек и сортир. Там датчик работает по очень интересному алгоритму:

Открываешь дверь в сортир — лампочка включается.
Заходишь в кабинку — лампочка выключается.
Расстёгиваешься — лампочка не горит.
Достаёшь — лампочка загорается.

Модернизадница в действии. Другие движения пробовать не стал — во избежание.