Ехал с работы в маршрутке. Мало того, что уставший и голодный, так тут ещё полный салон пожилых садоводов. До меня долетели слова двух дедов, которые разговаривали (не поверите!) про «Миранду»:

— У Калинина-то лучше собрана, да-а...

Так бы я ими и восхищался бесконечно, если бы не прислушался. Дедули обсуждали не «Миранду», а веранду соседа.

Отлаживал простенькую игрушку. Функция должна была в месте клика выводить на экран спрайт. Два часа я думал, почему картинки корректно отображаются только на небольшой области экрана, а при клике на других областях появляются чёрт-те где. Хотел уже переустанавливать Delphi, а то и мозг, но прозрел.

Никогда не декларируйте координаты типом byte.

По роду работы приходится обслуживать в банках железки, отвечающие за связь филиалов с внешним миром. Железка по сути является обычным РС-компом со специальным софтом, хоть и выглядит серверообразно, а для авторизации при включении используется таблетка touch-memory; считыватель же таблеток подключен к COM-порту.

Приезжаю однажды на вызов с диагнозом: «Пищит и не реагирует на таблетку». Что ж, ситуация ясная, надо проверять считыватель и всё, что с ним связано. Лезу отключать прибор и на ощупь чувствую: что-то не так. К слову, серверной стойки в том филиале не было, и всё сетевое оборудование было свалено на столе, опутанное проводами и покрытое слоем пыли — информатизаторы не шибко заботились о красоте и порядке. Нахожу незнакомый кабель, подключенный к внешнему COM-порту железки, удаляю, после чего система радостно запускается.

Недолгие расспросы показали, что тётушки неожиданно решили протереть пыль и, обнаружив в куче свободные провода с разъёмами, испугались и стали их совать куда придётся, лишь бы влезло. В итоге маршрутизатор оказался подключенным к LPT-порту соседнего компьютера, а наша железка была спарена с ИБП. Бедный прибор при включении тщетно пытался добиться от бесперебойника данных об авторизации — разумеется, безуспешно.

Работаю админом в одном маленьком, но гордом банке. Рядом с офисом, на отшибе, в получасе пешком есть касса. Вздумалось начальству сделать там ремонт. Начали в четверг. Во вторник мне нужно было прийти, поднять обратно «циски» и ККМ-ку. Прихожу и не понимаю, где я. Дверь та же, но за ней ковыряются доблестные Равшан с Джамшутом. Всего двое. Даже стены ещё не готовы! Ставить оборудование посреди стройки я не стал.

Спустя час все на ушах, включая директора. Разбираться в таком состоянии бесполезно: «Надо, чтобы работало!» — и точка. При помощи «складок местности» и такой-то матери по временной схеме вопрос я решил и пошёл к уже остывшему начальству выяснять, в чём же дело.

Оказывается, за выходные и понедельник в ударном темпе должны были всё сделать — задача вполне посильная для бригады из шести человек. Но за стеной оказалась администрация района, а в выходные проходили выборы, из-за которых ремонтные работы нельзя было выполнять все три дня.

А кассу запустить пришлось потому, что об остановке работы надо сообщать в ЦБ с указанием сроков простоя — это сильно увеличивает вероятность внезапного появления гостей с проверкой. Казалось бы, фигня-война, сообщили бы о затягивании сроков, но это не так просто — надо указать причину. Для нашего случая подходил только форс-мажор. А теперь представьте себе заявление на официальном бланке:

«Касса такая-то во вторник не откроется из-за форс-мажора: в здании проходили местные выборы».

Люблю я наше законодательство.

Сразу скажу, что я не айтишник, но компьютерами и всем, что с ними связано, увлекаюсь с детства. Так вот, была у нас в строительном институте в 2004 году информатика. Преподы-пенсионеры, люди старой закалки, считали, что на бумаге всё считать гораздо лучше, чем на компе.

В кабинете было около 15 машин: половина морально устаревших (еле тянули Win'98), вторая половина — вообще антиквариат. Мне попался старый комп с досом; в качестве оболочки был установлен DOS Navigator. Сажусь за машину; гляжу, за монитором лежит ста-а-арая квадратная шариковая мышь. Стало интересно. Подёргал я её — ага, курсора не видно. Недолго думая, набираю в командной строке mouse — грызун оживает, я в восторге. Сижу, значит, щёлкаю себе. Подлетает один из вышеописанных преподов и кричит, брызгая слюной:

— Ты что делаешь?!
— Мышку включил.
— Нельзя! Ты её сломаешь!
— Не переживайте, я не вандал.
— Нет!!! Сломаешь! Мы их даже в виндоусе не используем!

Я от таких откровений оторопел. Решил, что лучше уж обойдусь клавой, раз мне комп с досом попался. Посмотрел на препода помоложе, тот только улыбнулся — такая, мол, у нас участь...

Рецепт отварного компьютера:

— Пытаетесь собрать свою первую систему водяного охлаждения.
— Убиваете новую мать, в течении шести часов пробуете её реанимировать, впрочем, безуспешно.
— Собираете старый комп, меняете жидкость. Запускаете машину, попутно отмечая, что она работает бесшумно. Ждёте, когда жидкость закипит, а комп вывалится в BSoD. (У меня на ожидание ушло около минуты.)
— Вырубаете комп, в ужасе срываете крышку с корпуса. Проверяя пациента, обжигаете пальцы о видяху, проц и помпу.
— Седея, обнаруживаете, что, измотавшись с реанимацией новой материнки, вы подключили всё, кроме помпы.
— Подключаете помпу и, затаив дыхание, подаёте питание.

Мне повезло. Комп завёлся, помпа за двадцать секунд несколько раз прокачала контур, а радиатор успешно остудил его до комнатной температуры. Проверяйте всё дважды!

Апгрейдил я свой нетбук Acer Aspire One. Стандартные 8 ГБ тормознутой флеш-памяти было решено заменить на крошечный ZIF-винчестер, да и дополнительный гиг оперативки совсем не казался лишним.

Зверь был тщательно изучен. Особенностью конструкции являлось то, что два первых винта прятались под задними резиновыми ножками нетбука. Ножки я отклеил и принялся откручивать винтики, запоминая положение каждого и тщательно выкладывая их на столе. Когда из нетбука была вынута святая святых, материнская плата, дисплей перевесил и коснулся стола, на что я не обратил внимания — болтики и их порядок не задело, и то ладно.

После успешной сборки я завис над последним винтиком, понимая, что чего-то не хватает. Ножек! Они пропали самым загадочным образом. Подняв нетбук, я обыскал весь стол, а с фонариком облазил всё под ним — ножек не было нигде. Сдуть их не могло, а я ничего не выкидывал.

Лишь когда, перерыв всё, я в расстроенных чувствах сел на стул перед нетбуком, до меня дошло. Закрыв крышку ноута, я обнаружил ножки прямо на ней — они умудрились приклеиться за ту секунду, пока перевесивший дисплей касался стола.

Работаю в государственном учреждении админом-эникейщиком. Естественно, коллектив от 40 и старше. Стандартный звонок: «Принтер печатает, но со странными звуками, и на листе при выходе из лотка скапливается некая субстанция». Звуки — дело обычное, так что заинтересовала меня именно субстанция.

Прихожу, прошу дать что-нибудь на печать. Выходит лист в коричневатых пятнах. Открываю крышку, вынимаю картридж и в бездне принтера замечаю посторонний предмет. Покопавшись, с силой выдёргиваю очки. Моему изумлению не было предела, но рядом сидящая тётушка была удивлена ещё сильнее: «Что они там делают?! Я их уже пятый день ищу!» Очки пришлось выкинуть — принтерная печка неслабо поплавила пластиковую оправу.

Я не мог понять, как они туда попали, но, уходя, заметил, как другая особа положила сотовый телефон в лоток с бумагой. Хорошо, что его я успел убрать вовремя, а то визгов было бы во много раз больше.

Общаюсь по телефону с айти-сотрудником из удалённого филиала. Полдня выясняем, почему нет связи, и по логической цепочке доходим до модема. Начинаю удалённый осмотр:

— Какие лампочки горят на модеме?
— Горит «10 разделить на 100 метров», но что это значит, я не знаю.