Учусь на первом курсе. Задали по программированию решать лабы на паскале. Время — вечер, завтра сдавать отчёт. Сложностей с решением задач никаких, всё решается устно, но нужны скриншоты готовой программы.

Сижу за столом перед ноутбуком, на борту которого крутится 64-битная XP. Запускаю старый добрый Borland Pascal, и винда выдает табличку: «Это приложение работать не будет!» Задумываюсь. Запуск в режиме эмуляции другой винды тоже не помогает. Ладно, думаю, поставлю виртуальную машину, на неё FreeDOS, и всё заработает.

Нахожу в закромах Virtual PC. Опять табличка про несовпадение битности. Уже начинаю злиться. Начинаю выкачивать 64-битную Virtual PC; на середине закачки понимаю, что придется возиться с ISO-образами, чтобы затолкнуть Pascal в виртуальную машину, или расшаривать какой нибудь диск, а для этого придётся настраивать сеть в FreeDOS... Самый простой вариант — обычная XP под виртуалкой, но и это займет не меньше часа.

Грустный и расстроенный, отрываю глаза от ноутбука и вижу прямо перед собой мой старый-добрый десктоп, работающий и настроенный! Ноутбук летит прочь, включается десктоп, лабы сделаны за пять минут.

Главное, ребята, вовремя осмотреться! А на ноутбук я поставил 64-битный FreePascal.

Как-то раз на корпоративе в небольшой фирме встал вопрос: кто же из сотрудников важнее, без кого работа будет совсем невозможна? Высказывались про необходимые знания и навыки, трудоёмкость, ответственность... Поспорили, чуть не повздорили, но к единому мнению так и не пришли.

После выходных на рабочем месте не нашлось директора, и телефон его не отвечал. Что и говорить, работа встала: бумагу не подписать, вопрос не решить, указание не получить. К обеду он появился, глянул на очередь к нему, произнёс: «И кто тут самый необходимый?» — и быстренько расставил всё по своим местам.

В течение следующих нескольких дней о себе заявляли юристы, кадровики, клиент-менеджеры, даже секретарша куда-то «прибрала» бумагу для принтера. Все это хоть и затрудняло работу, но паралича не вызвало. Похоже, никто не решался на серьезный саботаж.

Пришла пора получать зарплату. Бухгалтер на многочисленные вопросы «Ну когда же?» отвечала кратко: «Как только, так сразу. Не посчитала ещё». И только тогда, когда всеобщее негодование было готово перерасти в бунт, она хитро улыбнулась, бросила «куда ж вы без меня» и выдала все причитающееся.

Через пару дней в самый разгар рабочего дня встал сервер. Ни тебе интернета, ни тебе 1С, ни нормального файлообмена между отделами. Это уже было серьёзным испытанием — отчёты, сметы и договора упёрлись в стену регресса. Группа активистов сразу же побежала к админу с челобитной. Он лишь усмехнулся, сообщил, что на восстановление потребуется пара часов напряжённого труда и боги тут бессильны, однако все коммуникации поднял за полчаса.

Казалось бы, всё, каждый сделал выводы, спор закончен. Но не прошло и часа, как в помещении офиса, расположенного в подвальном помещении, что-то треснуло, и пропало электричество. Владельцы ИБП быстро принялись сохраняться, остальные лишь громко охнули. С последним погасшим монитором мрак и тишина поглотили офис. Каменный век настал внезапно; только мобильники, используемые в качестве фонариков, портили полноту ощущений. Кто-то встал и уже что-то перевернул. Глашатай донёс до всех, что электрик из обслуживающей компании вызван.

Люди в надежде на скорое спасение посидели сперва в темноте, но, отчаявшись, стали группками пробираться к выходу. А на улице-то зима, надо же сперва одеться... Если бы это действо кто-то видел, со смеху бы лопнул наверняка — подозреваю, что пингвины и те выглядят менее неуклюже.

Спустя час пришел подвыпивший электрик Митя с фонариком, пропал в «тёмной пещере», а потом вынес кусок коротнувшего провода и радостно сквозь редкие жёлтые зубы произнес: «Ну всё, можете работать дальше».

На лицах проявилась печать философских дум. Остаток дня проработали почти без эмоций, разговаривали только по необходимости. Еще бы, целый мир перевернулся, и каждый ощутил своё настоящее место в нём! Вечером скупо распрощались, а на следующий день каждый второй принес по рулону туалетной бумаги — мало ли что с уборщицей произойдет…

Работал я как-то в восточноевропейском филиале одного ныне крупного разработчика. Однажды из головной конторы нам спихнули заказ от некоей фирмы на разработку софта под сенсорные экраны вроде тех, что ныне установлены на платёжных терминалах, стоящих чуть ли не на каждом углу. Заказчик оказался то ли с юмором, то ли с придурью, то ли с тем и другим вместе: в списке требований помимо прочего значилась «проработка эргономики и юзабилити», причём этот пункт был основополагающим. Вот только сам экран нам не прислали — дескать, новая разработка, проходит испытания, не можем прислать (из головной конторы по секрету сообщили, что экран, как вторая Звезда Смерти, «not fully operational»). На наш вопрос «А как мы все это будем тестировать?» представитель головной конторы придал лицу выражение, присущее обычно Стивену Сигалу, и выразительно промолчал.

Вариант тестирования «кликни мышкой» отпал сразу по ряду причин. Решено было нарисовать кучу схем на листах бумаги и постепенно перекладывать один за другим. Учитывая, что экран должен был устанавливаться на уровне груди, можно было налепить эти листочки на кульман, но с имитацией перехода с экрана на экран по-прежнему возникали определенные проблемы.

Теперь небольшое лирическое отступление: руководителем нашего филиала был поляк, лицом похожий на помесь Ламберта из недавней игры «Ведьмак» и Янека из бессмертного сериала «Четыре танкиста и собака». Он был рыж, вспыльчив, как гремучая ртуть; и в глаза, и за глаза его все звали Руди, прямо как тот танк.

Этот Руди со своим темпераментом явно не мог вытерпеть методичного перекладывания листочков, поэтому собрал консилиум. То, что родилось в подсобке нашей конторки, издали очень напоминало инсталляции многих современных художников а-ля «я его слепила из того, что было». Из огрызков деревянных штакетин, брусков и досок мы сколотили тумбу, к которой присобачили несколько картонных валиков, через которые пустили целлофановую пищевую плёнку. К плёнке были приклеены вышеупомянутые листочки с эскизами интерфейса.

Со стороны это выглядело так: живчик Руди, стоя около деревянного нечто, крутил большой картонный «штурвал», вращавший валик, на который наматывалась плёнка с листами, изображающими разные стадии работы интерфейса. Чтобы не отматывать валик назад, «главное меню» было нарисовано несколько раз, а дальше менялись лишь последующие стадии.
За время работы мы извели несколько десятков пачек бумаги и рулонов пищевой пленки, опустошив полки всех окрестных магазинчиков и вызвав этим недоумение продавцов. Счет за «производственные расходы» был отправлен в головной офис. Жаль, не удалось увидеть лиц руководства в момент получения платёжки «на километр целлофана».

Единственным побочным эффектом нашего ударного капиталистического труда стало то, что некоторые коллеги стали на нас косо посматривать. Однако же заказ был сдан и принят в срок, и заказчик остался доволен. Не знаю, насколько сильно изменился интерфейс того софта, что мы сдали — я ни разу не видел его вживую, но встречал очень похожие решения. Тем не менее теперь я никогда не ругаюсь на глючащий софт на терминале с сенсорным экраном. Вполне может оказаться, что именно его клепали четыре поляка, пара немцев и по одному венгру и русскому, не имея этого самого экрана.

Повадился к нам ходить один «компутерный мэтр» — здоровенный такой тип с внешностью ботаника-задрота, в прикиде советского инженеришки и нелепых очках «минус пять», 35–38 лет. Вокруг него всегда порхали его многочисленные друзья и знакомые, которых мы с улыбкой называли «поклонниками». Он прямо в нашем магазине проводил для них ликбезы: консультировал, что хорошо, а что плохо, что стоит купить, а что нет… Каждый раз он как бы невзначай громогласно и многозначительно заявлял: «Гы-гы, сколько лет на этой работе» или «Да ну ладно вам, найти дрова на ноутбук? Не проблема! В своё время мы и драйвера сами писали — напишем и сейчас».

Вёл он себя довольно вызывающе, я бы даже сказал, дерзко, неоднократно и бесцеремонно вклиниваясь в разговоры продавцов с клиентами. Однажды в конце рабочего дня мы вступили с ним в дискуссию в попытке доказать, что он хам и тупой мудак, а наш магазин — не место для повышения его самооценки. Он клятвенно пообещал держать рот на замке, давая важным видом, кривой ухмылкой и интонацией понять, что мы ничтожества, а он — царь и бог — соизволил снизойти и сделать одолжение. Мы нервно курили — появилось бурное желание применить физическую силу, но нельзя же прямо в магазине поставить подлеца на колени и зверски убить. Твёрдо решили больше не связываться с придурком — бог с ним, с грешным.

«Мэтр» показал, на что действительно способен, спустя пару недель после нашей баталии, жалуясь моему коллеге Артуру на то, что по каким-то неизвестным ему причинам силы небесные не позволяют ему, монстру IT, переустановить винду на его многострадальном ноуте! Коллега и собрат по оружию с радостью взялся за халтурку, срубив с уважаемого «по всем канонам и со всей коммунистической ненавистью», чем окончательно поставил жирную точку в нашем с ним недавнем споре.

После столь эффектного фиаско вышеописанного гения один из его поклонников таки усомнился в компетентности своего гуру и поспешил получить консультацию у нас, какой же ему купить комп? Высказал свои пожелания на этот счёт, популярно изъяснив, чего бы ему хотелось и с какой суммой денег он ради этого готов расстаться. Я вкратце прикинул, какого зверя можно приобрести, и принялся отвечать на его вопросы, рассказывая и показывая «на пальцах», что, как, зачем и почему. Расписав ему все прелести, мы принялись обсуждать перспективы будущего компа.

— А можно добавить в дальнейшем оперативки?
— Да, конечно.
— А можно видюху потом покруче поставить?
— Ага
— А можно…?
— Конечно.
— А можно…?
— Ага-а.

На пятый раз я решил, что с меня хватит, и предвосхитил следующие десять вопросов:

— В дальнейшем вы даже сможете поставить более мощный процессор, благо сокет позволяет влупить четырёхъядерный проц вместо вашего двухъядерного.
— Отлично! Именно это мне и нужно, возможность добавить в процессор ядер! А как это происходит? Как это можно сделать в домашних условиях? Я сам смогу это сделать?
— Конечно, без проблем! Берёшь лейку, приставляешь её к процессору и насыпаешь из ведра, — не выдержал наблюдавший за всем происходящим Артур.
— Главное — сыпать помедленнее! — со смехом добавил Вовка.

Стал у знакомой нагреваться по ночам ноутбук, качающий торренты. Причём сильно так нагреваться, «докрасна» — софт, мониторящий температуру, не даст соврать. Развинтил, проверил всё — ну не должен он греться, система охлаждения в полном порядке.

Сдаюсь. Разочарованная в моих способностях знакомая пихает ноут в целлофановый пакет и прислоняет к батарее отопления. На мой вопрос, всегда ли он у неё там стоит, дамочка кивает: «Да, а что такого-то?»

Свой первый 233ММХ я собрал в девяносто шестом. Годиков через пять, когда я уже был первокурсником техникума, мне потребовалось забрать свой системник у одногруппника, где он стоял уже с неделю — уже не помню, за коим чертом я его туда таскал. Путь был неблизок, а на такси у студентов денег не водилось. И вот я с системником подмышкой притопываю к автобусной остановке. Подходит к мне неизвестный мужик с вопросом: «Продаешь?» Железо уже древнее — почему бы и не спихнуть... Возьми я и ляпни: «Могу и продать».

Ляпнул зря. Мужик тут же мне ксиву к носу, вызвал наряд, и на бобике доставили меня с системником на ручках в отделение. Как выяснилось позже, на днях в городе «выставили» компьютерный игровой клуб, и теперь наши доблестные защитники прав и собственности граждан усиленно разыскивали краденое.

— Чей компьютер?
— Мой.
— Документы на него есть?
— Какие документы?
— Ну паспорт, чек из магазина... Как компьютер называется вообще?

Часа полтора пришлось мне проводить ликбез на тему того, из чего состоит системный блок, и что правильные компьютерщики никогда не покупают комп целиком в одном магазине, а собирают его по кускам. Прогресс налицо:

— Ну предьявите тогда документы на, как вы говорите, видеокарту или «мать».

Честно говоря, из бумажек у меня остался только мануал к мамке, и то потому, что там была ценнейшая табличка с описанием конфигураций джамперов под частоту шины и коэффициент умножения.

— Нету, — говорю. — Много лет прошло, затерялись.
— Ну хорошо. Кто-нибудь может подтвердить, что это ваш компьютер?
— Конечно. Моя мать. (Она в своё время и спонсировала покупку девайса.)

Сажают меня в другой бобик и везут домой. Когда мама открыла дверь, то на удивление резво среагировала на ситуацию и с глазами по пятаку воскликнула: «Это наш компьютер!»

Не всегда то, что плохо начинается, плохо и заканчивается. Доставили меня на машине и с охраной — гопников можно не бояться. Более того, в тот день был какой-то праздник и все менты были одеты «по парадке» — белоснежные кители, золочёные пуговицы... Надо было видеть глаза соседских пацанов: к подъезду подкатил ментовоз, один из «охранников» открыл пассажирскую дверь, второй взял системник, а последним из машины вальяжно вылез я и проследовал в подъезд.

В феврале 2008 я устроился работать админом в довольно крупную по меркам нашего города компанию. Довольно быстро я вырос в глазах начальства, стал доверенным среди руководства. Но вот в ноябре прошлого года грянул кризис; напарника отдали под сокращение, а мою зарплату урезали чуть ли не в три раза. Так как за прошедший год работы всё было починено и исправно работало, рабочего времени хватало с избытком и даже оставалось два-три часа свободного времени на чтение онлайновых учебных курсов.

Ещё в далёком детстве, проводя лето в деревне у бабушки, я научился вязать. Так вот, в один из декабрьских вечеров решил я связать себе шерстяные носки, а поскольку до работы мне добираться приходилось минут по тридцать без пересадок, то первая пара была изготовлена довольно быстро. Позже я связал носки своим знакомым, а когда одарены были уже все, я подумал о сложившейся сложной экономической ситуации и решил вязать разные размеры, а при накоплении некоего количества продавать их на рынке.

Месяцев через шесть в осенне-дождливое воскресенье я стоял на рынке, торгуя своими изделиями из шерсти и попутно общаясь с пожилой женщиной, сидящей за соседним прилавком. Ко мне подошла семья:

— Почём носочки?
— Четыреста рублей пара, маленькие размеры по двести, — машинально отвечаю я и встречаюсь глазами с покупателем.

Передо мной стоял мой директор с округлёнными глазами.

— Ты чего тут делаешь?
— Да вот... Выжить пытаюсь, — отшучиваюсь я.

Директор промолчал и, опустив глаза, ушёл. На следующий день был подписан приказ об удвоении зарплаты и премиальных за два месяца.

А вы говорите, что они сволочи. Они хорошие, только не всегда.

Работаю админом, по совместительству помогаю знакомым их компы регулировать. Приносит мне сегодня паренёк системный блок и ноутбук с одинаковым диагнозом: оба просят SMS прислать, чтобы винду разблокировать.

Принёс он, как показал допрос с пристрастием, эту заразу к себе домой на флешке, а когда стационарный компьютер перестал работать, он решил её еще и в ноут засунуть, «чтобы посмотреть, что же на ней за вирус такой». Посмотрел, блин!

Приехал на вызов к одной девочке — жаловалась на нерабочий Winamp. Собственно, «музыкальных» вызовов было два, но я не придал этому особого значения.

Успешно переустановил упавший наглухо проигрыватель. На выходе мы с девочкой разговорились:

— А вы на ****** улицу сейчас едете такой же Winamp делать?
— (недоуменно) Да, а вы как догадались?
— (опустив глаза) Это моя подруга, мы с ней вместе проигрыватель настраивали по телефону.

Ушёл молча.