Маленькая добавка к грустной, но поучительной истории о казусах тестирования свежепротянутых сетей.

В моей практике тоже был похожий случай. Правда, проводов был протянут не жгут, а всего одна ветка, но перспектива снова ползти по трёхсегментной лестнице, разложенной на манер буквы «лямбда», под потолок супермаркета с постоянной опасностью быть дестабилизированным суетящимися покупателями не радовала. Тестер же сурово декларировал: одна жила битая. Засада... Помню, где-то я что-то рубил и скручивал. Заменял попавшие под подозрение участки кабеля, искал и экспериментировал, но в итоге на тестере нету жилы — хоть умри!

Специфика проведённой ремонтно-изыскательной работы навела на мысль о том, что в новом куске кабеля не могла оказаться битой та же самая жила. Может, конечно, и где-то под потолком проблема, но... Втыкаю в тестер новенький заводской патчик — нет той же самой жилы.

Оказалось, светодиод в тестере одной ножкой отвалился от печатной платы.

Начало года. Птицы на юге, отдыхающие в заграничных странах с гор катаются, а мы, закалённые трудяги одной из небольших компаний, работаем в суровых климатических условиях. Закалённые именно потому, что офис находится в четверти часа ходьбы от ближайшего метро (при наших-то –20), да ещё и проблемы с отоплением. В каждом кабинете есть пара свободных компов, которые гоняют по циклу распаковку и запаковку многогигабайтных архивов, чтоб хоть как-то поддерживать тепло.

Захожу в очередной раз к админу сказать, что один из «обогревателей» решил сделать перекур и завис. В ответ услышал: «Ща, температуру домерю». Как оказалось, не все у нас закалённые — айтишник наш превратился в ходячую бациллу. Уже закрывая дверь серверной, я насторожился:

— Ты чем температуру-то меряешь?!
— Да нашёл датчик, подцепил провода... Только вот по показаниям я уже давно должен быть мёртв.

Прошло около получаса, прежде чем его бренное тело вползло в дверной проём нашего кабинета. Восстановив работоспособность отопления и уходя, он наказал впредь звонить ему по внутреннему. Я заметил, что лоб админа был перепачкан чем-то тёмно-серым. По пути на обед я решил проведать нашего больного и оказался прав в своей догадке.

Тело лежало на двух мягких стульях, а на лбу красовался залмановский кулер, сдёрнутый с резервного сервера. Улыбаясь и закрывая дверь, я услышал вдогонку: «Как ещё прикажете в таких полевых условиях сбивать температуру?»

— Добрый вечер, Меня зовут Екатерина, у меня интернет не работает.
— Сейчас посмотрим. На кого зарегистрирован телефон?
— На меня, Кузнецова Сергея Ивановича.

* * *

— Здравствуйте, я купил модем, как сказали ваши инженеры, но диск настройки почему-то выдает ошибку.

Ага, думаю, наверное, диск бракованный — встречаются иногда такие косяки. На всякий случай спрашиваю:

— Какая у вас операционная система?
— Windows 95. (гордо) Всю жизнь на нём!

* * *

— Добрый день, меня зовут Мария, у меня интернет не работает.
— Хорошо, давайте проверим настройки вашего модема.
— Ой, я мужа позову, он лучше соображает.

Слышу крики и приглушённый спор:

— Твой комп, @#$%, ты и настраивай!
— Импотент хренов, тогда не будешь больше порнуху качать!

Через пару минут Мария возвращается:

— Извините, муж занят. Давайте я попробую.

Знакомый попросил меня сегодня помочь зарегистрировать ему личную электронную почту. Идём на Яндекс и, как обычно это бывает, зависаем над придумыванием логина. Первые пришедшие в голову варианты, естественно, уже заняты. После десяти минут мучений я в шутку быстро провожу пальцем по первому ряду клавиатуры слева направо — «логин занят». Опа! Провожу по другому ряду ― «логин занят». Я в шоке! Ладно, думаю, нас так просто не возьмёшь. Провожу рукой справа налево — «логин занят»! Делаю небольшой аккорд двумя руками — «логин занят»...

Логин мы, конечно, себе выбрали через полчаса, но я до сих пор не могу избавиться от вопроса, какие же доступные адреса мы оставим нашим внукам?

Израиль. Утро. Два программиста и системщик заруливают в здание своей конторы. Вход в здание загорожен — грузчики неторопливо разгружают здоровенную фуру. Кто-то снял офисы и теперь ввозит свои вещи. Обойти груду хлама не удаётся никак, и ребята принимают решение покурить в сторонке, пока грузчики не освободят проход к лифту. От скуки парни начинают разглядывать расставленную где попало мебель. По мере осмотра лица их вытягиваются всё сильнее и сильнее. Вот что стояло у входа:

Высокие барные стулья и мягкие диваны, на которых можно поваляться после обеда, но невозможно посидеть с ноутом или провести деловую встречу;

Огромный, явно индустриальный холодильник, поперёк которого красуется огромная наклейка «молочное»;

Три кофейных машины, аккуратно обёрнутых в целлофан, у каждой по два ряда кнопок управления;

Сейф размером с человека, открытый настежь (как они его в этом виде перевозили — уму непостижимо), верхняя полка которого набита туалетной бумагой;

Бухты гирлянд, ящик запечатанных воздушных шариков;

Коробка с надувным бассейном, под завяз набитая теннисными мячами;

Японский стол с очень короткими ногами, к которому намертво приклеены две вазы с декоративными цветами;

Белая чертёжная доска, на которой маркером написано «PKI» и нарисована какая-то морда;

Доска с заламинированными фотографиями людей в ластах, с коктейлями и хоккейными клюшками;

Пластиковый крокодил размером с хорошую корову;

Вращающаяся пепельница на ноге высотой в полтора метра и объёмом литров пять;

Лакированные плиты от столов хитроумного дизайна из солидного дерева, каждая с чёткими следами окурков и стаканов;

Серверный шкаф, который не догадались разобрать и повезли как есть, лишь обмотав верёвкой, — с серверами внутри, коробкой от пиццы наверху и грязными пластиковыми стаканчиками внизу.

— Рас@#$дяйство, однако, — сказал один программист. Он был прав: здание было набито хайтек-компаниями, и такой набор предметов был, мягко говоря, атипичен. — Что они делают вообще?

— Наверное, одна из тех шарашек, где никто никогда не работает, — сказал второй озадаченно. — Здесь нет ни одной функциональной вещи. Скорее всего, они не производят ничего ценного или умного. Пинают вола, пьют кровь, а все вопросы форвардят индусам. Чей-то папашка навалял сынуле работёнку, а сынуля оттягивается по полной... Прикинь, Борь?

Сисадмин Боря не ответил. Он пробрался между стеной и холодильником, обогнув велотренажёр и прозрачный пластиковый куб, под завязку загруженный жёлтыми журналами National Geographic, и остановился, тупо глядя в стену. Программисты окликнули его ещё раз, но он опять не ответил. Приглядевшись, они поняли, что Боря тихо икал, упёршись в холодильник спиной и бесконтрольно сползая на пол. «Господи, — подумали программисты, — неужели приступ какой-то?»

Оба парня ринулись спасать Борю, горными козликами перескакивая через заботливо расставленные препятствия. Через силу, утирая слёзы, держась одной рукой за грудь, второй Боря указал на стену. Программисты увидели мирно прислонившуюся к стене табличку с золотой рамкой. На табличке красовалось золотое же тиснение:

Microsoft Certified Gold Partner

Как-то работал инженером у одного провайдера. Очередное задание — поменять сгоревший свитч на чердаке пятиэтажки. Лето, от раскалённой крыши на чердаке настоящий ад, темно, грязно, под ногами хрустит керамзит, потолок очень низкий. Ползу на корточках вдоль кабеля, ищу злополучный свитч.

Вдруг за спиной послышался шорох. Останавливаюсь, прислушиваюсь. Сзади явно кто-то ползёт, причём ко мне. Кому я мог понадобиться в таком месте? В голове всплывают образы бомжей-вампиров, упырей-наркоманов и прочей нечисти, встречаться с которой явно лучше при свете дня. Вижу далеко впереди свет от открытого люка и начинаю пробираться к нему. Шорох за спиной становится громче! Ползу ещё быстрее, шорох раздаётся уже почти за моей спиной. Из последних сил подползаю к люку, оборачиваюсь и вижу, что преследователь уже тут.

— Эй, кто такой, что тут делаешь?
— Провайдер «Х», чиню свитч. А ты кто?
— Провайдер «Y». Думал, кто-то наши свитчи пи... ворует.

После этого случая без фонарика я по чердакам не лазил.

Идёт тестовый прогон бизнес-процесса. Дым стоит коромыслом: пользователи не желают разбираться в новых для себя программах; поставщики входящих в процесс программ, раскиданные от Сибири до Болоньи, каждый на свой лад отказываются исправлять найденные ошибки; IT-отдел заказчика мутит что-то с серверами, не ставя никого в известность. Да и сам бизнес-процесс далеко не тривиален: свести в точке интеграции шесть программных продуктов — это вам не шутки.

Целый день нахожусь на ногах: как только всё налаживается в одном месте, так в почту немедленно падает письмо о том, что сломалось что-то ещё. Восьмой час вечера, и я наконец налила себе чай — само собой, на экран тут же выскакивает оповещение Outlook о новом письме. Открываю: «Срочно! Ошибка в программе! На экран вывелись латинские символы в беспорядке!» — и, конечно, никакого скриншота ошибки. Гадая, что и в каком месте отвалилось на сей раз, иду в гости к пользователям и прошу показать, что произошло.

Посмотрела на экран. Пришлось согласиться, что «Unable to connect to remote server» — это страшный беспорядок, и пойти в очередной раз ругаться с системщиками.

В месячном доходе стоматологии пропало триста тысяч рублей. Управляющий рвёт и мечет: у него ставка напрямую от оборота, касса не сходится, а шеф требует объяснения. У меня же, как назло, в ближайшие два дня не получается подъехать посмотреть.

Кое-как подключаюсь по интернету и поднимаю архив базы. На триста тысяч налечился пациент Проверкин Тест Тестович. Оказалось, это новый доктор тренировался управляться с программой. Попробовать надо было все виды услуг — гражданин Проверкин лечил, отбеливал, удалял и протезировал все зубы несколько раз.

За обедом оседлал моё рабочее место юзверь — погонять какой-то шутер решил. Юзверь хороший, с компами обращается правильно, так что я без лишних вопросов дал ему полчаса расслабиться. Допив чай, я и сам чувствую непреодолимое желание «поdoomать». Подхожу к рабочему месту и говорю ставшую сакральной фразу:

— Всё, хватит, стоп-игра!

Никогда не глючившая машинка наглухо виснет: ни Alt+F4, ни Ctrl+Alt+Del не помогают. Юзверь с очумелыми глазами молча уступает мне место. После нажатия волшебной кнопочки на корпусе всё продолжило работать с прежней стабильностью и в моих руках не глючило. Коллеги стали посматривать на меня с опаской: мало ли что ещё выкину?