Факапы

Как-то на одном из объектов я решил прочистить системники. Пыли в них за три года накопилось изрядно, притом отнюдь не домашней: операторы плохо ноги вытирали и таскали в помещение грязь с территории. Нашёлся и пылесос — эдакий пожилой монстр пылесосостроения, огромный и шумный, как танк. Мрачно бродя вокруг него, я заметил на стене трубопровод со сжатым воздухом. Ура! Нашёл подходящий шланг, прицепил к штуцеру, выставил системники на подоконник, открыл окно и за пять минут со свистом выдул всю пыль на улицу. Вот какой я молодец!

Из пяти компов после великой чистки заработал только один. Остальные пришлось раскручивать и перебирать полностью. Сэкономил время, ага. С тех пор — только пылесосом!

Работаю начинающим программистом-системщиком в одном из питерских НИИ. Однажды после универа в запаре прибегаю на работу обсудить детали проекта с уезжающим в командировку руководителем. Добравшись до офиса, обнаруживаю его склонившимся над неттопом в глубокой задумчивости. Ситуация такова: из другого отдела после тестирования работоспособности прислали «атомную» машинку. Задача — установить на неё гордость российских ОС — МСВС, имеющуюся на руках только в нашем отделе. А главная загвоздка в том, что поставить всё нужно на CompactFlash, который подвешивается в разъём Mini IDE.

Казалось бы, какие проблемы? А вот: неттоп упорно отказывается опознавать свежекупленную флеху Transcend на 8 ГБ. В биосе накопитель распознаётся как поделка некоей фирмы Transbend объёмом 7,6 ГБ — прямо-таки Abibas от мира IT! Неужели палёная флешка? В сомненьях лезу просить совета Гугла насчёт подделок накопителей, но ответом мне служит молчание.

Окончательно притомившись, руководитель отправляется на затяжной перекур, а я решаю сделать последнюю попытку завести машину, предварительно отформатировав флешку. Со слабой надеждой вставляю обработанный носитель в салазки разъёма, уже собираюсь защёлкнуть контакты — и странное предчувствие заставляет меня раздвинуть пару жгутов проводов в брюхе неттопа. Ну конечно, стыдно было об этом сразу не догадаться: один из пинов на разъёме отогнут в сторону.

Тихий мат руководителя в сторону «проверяльщиков работоспособности» из другого отдела и кружка кофе за моё здоровье завершили и так затянувшийся вечер.

Наткнулся на передачку Special Ops Mission. Мужик бегает и выполняет задания, старается себя не выдать и не издавать звуков. Затаился, чтобы посмотреть информацию о цели на ноутбуке, — и тут звук XP о подключении USB-устройства на пол-леса! Штирлиц ещё никогда не был так близок к провалу.

Я разрабатываю СПО. В силу особенностей аппаратной реализации программы для одних модулей контейнера пишем мы, для других — отделение за 2000 км от нас. В мои обязанности входит тестирование присылаемых версий и контроль взаимодействия частей ПО. Грубо говоря, от меня зависит, будет работать сборная солянка или нет.

Присылают как-то версию. Провожу отладку, устраняю баги — вроде отдельно всё работает. Отдаю нашему программисту код, конфиги и файлы параметров. Печатаю на бумаге чёткую инструкцию по сборке.

Вызывают: дескать, всё сделали по написанному, оно иногда работает, но чаще нет. Смотрю буферное ОЗУ — а там каша вместо параметров. Спрашиваю программиста, где данные из файлов. «Я всё загрузил». Показывает, как грузит. Всё окей, но после запуска программы лезет та самая каша.

Ковыряюсь целый день, гоняя прогу по шагам. Программа считывает массив из буферного ОЗУ — и капец. Перебираю буфер, копирую массив, сравниваю с эталоном из файла. Опа — там же нули должны быть, а вместо них месиво, причём каждый раз разное! Писать чушь в буфер может как иногородняя программа, так и наша. Их не пишет — зуб даю. Зову программера: «Не надо считать меня дураком!» Проверяю его творение — не пишет. Так, тупик.

Второй день. Начальство злое, я в их глазах — тормоз прогресса. Но ведь отдельно всё работало! Вручную гружу нашу программу, присланную программу, файлы параметров. Всё работает. Делаю прошивку — попался, гад! Опять зову программиста.

— Признавайся.
— Я ничего не делал!
— Ага, не делал! Вот моя прошивка, вот твоя. Куда килобайт данных пропал?
— Каких данных? Там нулевые блоки между массивами были, я их вырезал. На фиг они нужны? Буферное ОЗУ маленькое, я код оптимизировал.
— А тебе в голову не приходило, что ноль — это тоже число?

Делаю бэкапы каждый месяц, но использовать их ещё не доводилось. А тут что-то в час ночи потянуло: взял бэкап двухмесячной давности и восстановил системный диск.

Два месяца назад я работал в наушниках. Чуть позже купил аудиосистему с нехилым вуфером. Бегунки громкости в ОС я спустил, а вуфер выкрутил почти на максимум… В общем, после перезагрузки компа приветствие винды оценили многие жители нашего дома.

Чистил систему. В карантине Нода накопилось более двух гигов заразы. Решил почистить. Открыл Нод, карантин, выделил всех тварюшек — и нажал «Восстановить и исключить из сканирования» вместо «Удалить».

Остатки винды догрызают червячки. Я хочу в отпуск.

Проблемы с кодом бывают не только у программистов и тестировщиков.

Один израильский учёный-генетик, восхищённый эффектом биолюминесценции, решил, что было бы неплохо добавить в генетический код растений ген, отвечающий за генерацию света. Идёшь ночью по парку, а вокруг дубы светятся. Это же так красиво! И какая будет экономия электроэнергии!

Идею надо воплощать, а то её воплотит кто-нибудь другой. Учёный нашёл не обременённого воображением бизнесмена и получил у него деньги на исследования. О том, что бизнесмен был не обременён воображением, красноречиво свидетельствует тот факт, что он дал денег: не подумал, каково будет людям гулять по залитому мертвенным сине-голубым сиянием парку («объявляется набор в анатомический театр-труппу»), или о том, каково будет людям жить рядом со светящимися по ночам парками (здравствуй, Чернобыль!), или о том, как поступить с уже имеющимися деревьями.

Работа закипела. Учёному удалось выделить из какой-то водоросли ген, отвечающий за биолюминесценцию. Код этого гена потянул за собой множество дополнительных «библиотек» — линуксоидам не надо объяснять, чем чреваты попытки скомпилировать и поставить «всего только один модуль». Затем учёный воткнул этот ген в код растения. Из-за этих дополнительных библиотек ген светогенерации пришлось втыкать не в то место генетического кода, куда планировали, а туда, куда получилось. В ту часть растения, которая больше всего похожа на «оригинальный проект» — то есть на водоросль. Учёному самому стало интересно, что это за орган такой у растения.

Из полученного мутанта вырастили рабочий прототип. Растение оказалось жизнеспособным, выросло и начало светиться. В общем, всё получилось, как и было задумано. Вот только оказалось, что характеристикам водоросли лучше всего отвечают тонкие, всасывающие воду волоски на корнях. Да, они, конечно, светились, но только пока были под землёй.

Шеф собрался в отпуск с семьёй. Приволок свежекупленный ноут с топовой игровой видяхой и прочими наворотами: поставь, дескать, систему сыну, чтоб игра шла и было всё как у людей. Не вопрос: накатил «хрюшу» с SP3, софт, повозился с драйверами (добренький производитель на сайте поддержки только дрова для «семёрки» выложил). Тачка на тех ресурсах, что остались под игры, просто летала!

Уехал шеф в знойную Испанию. Не звонит, не пишет — думаю, всё окей. В первый же день по приезде шлёт через секретаря ТЗ (дословно):

— Варкрафт сохранить игру
— Рисунок раб стола
— Вайфайф
— Семёрка

Долго голову не ломал: если есть надо сохранить игру и «рисунок раб стола», отнюдь не Офис просят поставить. Завернул диск С: Акронисом, проверил, что игрулечки лежат на диске D:, с чистой душой влупил «семёрку» и настроил «вайфайф». Оп-па — а про обои забыл!

Пришлось вытягивать по сетке 13-гиговый образ бэкапа себе на машинку и разворачивать Алкидом в VMware. Принтскрин в виртуальной машине, копипаст в Paint, Tineye в прямые руки — готово!

Поехал я на дачу с родичами — грузчиком поработать и просто отдохнуть. На случай дождя взял с собой электрогитару, архив с табами и TuxGuitar на внешнем харде, а в качестве усилителя и секвенсора — второй «пенёк» с AWE64 и колонки от дохлого музыкального центра. На случай, если мощности не хватит, добавил мать с Целероном-633.

Приехали, разгрузились. Включаю — не работает. На матери от второго Пентиума — следы гари на разъёме питания и вздутый кондёр. Меняю мать на целероновую — опять не пашет. Предчувствуя страшное, снимаю радиатор, стираю термопасту. Так и есть: сколы по краям явно превышают объём деликатесов хитрожопого Ворда. Блок питания в порядке — уже хорошо. Выпаиваю кондёр из 370-й материнки и нечаянно вырываю ноги. Выпаиваю второй, ставлю — не заводится. Ладно, хрен бы с ними всеми — в углу стоит корпус от лампового телевизора с начинкой из Compaq Presario 4402 и полудохлым ЖК-моником. Втыкаю в райзер AWE64, настраиваю.

Теперь надо перелить табы с харда. 98-я винда его определяет, но открывать отказывается: винт хитрый, на 1,8 дюйма, с нестандартным размером сектора. Для Win2K оперативы мало. Установщик линукса, позволяющий с параллельной консоли переписать с увиденного харда файло, паникует по той же причине, не успевая подмонтировать своп.

Ладно, интернет на телефоне условно-безлимитный — выкачиваю редактор табов. Остаются сами табы. Душа просит финского метала (а именно малоизвестных Teräsbetoni, на организацию концерта которых мы пытаемся собрать депозит). Лежит искомое только на одном сайте, который отдаёт файлы через Flash-модуль. Телефон Flash не умеет, КПК почему-то не коннектится, а коммуникатор со словарём я дал любимой в помощь на экзамене. Беру тайм-аут, ставлю редактор табов, оставляю галку «Запустить после установки», иду за бутером. Прихожу… к чистому рабочему столу. Оказалось, на данной конфигурации TuxGuitar не запускается вообще. Два солнечных дня насмарку!