Игры

В девяностых мы открыли для себя C&C. Все, наверное, помнят передаваемый из уст в уста (журналов и интернета никто из нас тогда не видел) совет о том, что вместо покупки харвестера нужно построить рафинарню, затем её продать, и харв обойдётся всего в тысячу. В мануале же, которого обладатели пиратских копий игры были лишены, было сказано, что возвращённая стоимость проданной постройки, идущей в комплекте с техникой, равняется не половине стоимости постройки, а половине разности стоимости постройки и стоимости техники. В результате харвестер стоил не 1000, как обещали, не 1400, как с завода, а аж 1700 местных баксов. Забавно то, что даже сейчас, когда прочесть мануал проблем нет, некоторые всё равно пользуются старой, проверенной формулой: «механика-то известна».

Baldur’s Gate, Icewind Dale. Упорные зарубы, бурные обсуждения, развитие, прохождение, тактики, ежегодные реплеи как дань уважения классике… Наши дни, обсуждение Neverwinter Nights 2: Mask of Betrayer, случайно брошенная реплика: «Пришлось всех в Stoneskin упаковывать». — «А что, в BG/IWD тоже можно было накладывать Stoneskin не только на мага?

Fallout 3. Подсветка «пип-боя». Совет с ней, как назло, во время загрузки ни разу не появлялся. Со слов игравшего (любителя хорроров, к слову): «F.E.A.R., Silent Hill, Resident Evil — это всё фигня по сравнению с Vault 87».

Закончив в 1994 году институт, я устроился программистом. В перерывах между кодированием техзаданий играл на компе. Через годик «долгоигралки» надоели, и я взялся за знаменитый пажитновский Тетрис.

Негласное соревнование в наборе очков среди сотрудников уже давно процветало — актуальная таблица рекордов лежала в сети, и каждый игрок копировал её в свой локальный Тетрис. Свободное время заполнял тупой азарт; вскоре таблица была полностью занята моими достижениями. Моей таблицей вскоре перестали пользоваться — никто не мог добраться даже до последней строчки; я же продолжал упорно карабкаться вверх. С каждым днём планка поднималась выше и выше. Насколько я помню, разрядность позволяла набрать 99999 очков. Было страшно интересно, что же будет при результате 100000 и более? Это уже превратилось в некую мечту идиота.

В один прекрасный день я всё же преодолел планку и ожидал фанфары и рукоплескания от разработчика игры. Вместо этого таблица рекордов была полностью очищена. Я опешил и решил: что-то, наверное, сбойнуло. Достал бэкап таблицы — и снова закружились и западали фигуры… Ещё одно взятие планки — и таблица снова обнулилась. «Это не баг», — решил я и забросил Тетрис, но Пажитнову глубоко благодарен и игру его храню как реликвию. Молодой программер в короткий срок научился вслепую работать на клаве, осознанно и своевременно делать бэкапы, получил упорство в тестировании программ, заслужил неформальное уважение коллег, а главное — потерял азарт к компьютерным играм и приобрёл профессиональный интерес.

Однажды я захотел интернет по всей квартире и купил себе вайфай-точку. Тестируя все свои устройства, обнаружил, что имеющаяся у сына старушка Nintendo DS понимает один-единственный способ шифрования — WEP. Пришлось забыть про более продвинутые протоколы и положиться на длину ключа. Задал в качестве пароля строку в 32 случайных символа и решил: «Если кто-то это взломает, пусть пользуется на здоровье».

Прошло три года. Настраивая новый ноутбук, я неожиданно увидел, что к моему роутеру подключён неизвестный девайс. «Меня таки взломали!» — подумал я и начал вспоминать своё хакерское детство. Неизвестный девайс взлому не поддавался, однако регулярно по вечерам приходил в сеть. В итоге я плюнул на хакерство и, дождавшись, когда этот девайс снова окажется в сети, просто пошёл по соседям с вопросом: «А это не вы моим вайфаем пользуетесь? Признайтесь, я обещаю не сердиться!»

На третьей квартире ехидно улыбающийся сосед поинтересовался: «А что, WPA2 у вас ещё не изобрели?» Сосед оказался моим коллегой, и я обзавёлся регулярным пивным собутыльником. А регулярно ходящим в сеть девайсом, который я не мог взломать, была DS соседского пацана, с которым мой сын теперь регулярно устраивает покемоновские баталии.

Появилась необходимость хитровыдуманную софтину подкрутить в другом городке. Ехать, само собой, лень. Присосался по Радмину, вспомнил, что не знаю айпишников сервера для настройки. Звоню, попутно раскладывая пасьянс, но маленько ошибаюсь кнопкой «Пуск». Потом представил себя на месте оператора: позвонил молодой человек, представился инженером такой-то компании, вежливо попросил «удалённо произвести пару операций на вашей машине» и с чистой совестью уселся играть в её «косынку».

После вуза я устроился ассистентом на кафедру. Дисциплина была важная, хотя и не особо сложная — базы данных. Готовили будущих программистов для суровых фронтовых будней на благо родины. Я вёл практические занятия.

Лабораторные компьютеры, естественно, были объединены в сеть, и студенты тащили «кубики», «линии» и прочую дребедень. На одном из занятий я заметил, что студент старательно режется в «кубики». Подхожу, делаю замечание. Игнорирует. Ещё раз. Отвечает: «У меня депрессия», — и продолжает играть. Понимаю, что роняю свой преподавательский авторитет.

— У вас три варианта. Первый: вы покидаете пару и приходите на пересдачу лабы. Второй: вы приступаете к выполнению прямо сейчас. Третий: мы играем один расклад «кубиков», и если вы набираете больше очков, я оставляю вас в покое, в противном случае вы приступаете к работе.

Студент, конечно, согласился на третий вариант. Лабу пришлось делать: на том же раскладе я набрал в полтора раза больше очков. Об этой паре долго ходили истории по универу, и на парах у меня больше не играл никто.

Персонаж истории Half-Life 2: Katamari напомнил мне случай с HL2: Episode One. В моём распоряжении был вполне лицензионный диск с игрой и достаточно слабый для 2010 года ПК. Оригинальный HL2 шёл на нём достаточно бодро и признаков недовольства не высказывал, поэтому фиолетовые полигоны в Episode One стали для меня неожиданностью. Гугл в руки, двадцать минут колдовства с настройками — и проблема, казалось бы, решена. С чувством выполненного долга я приступил к штурму Цитадели.

Иногда Гордон спотыкался на пустом месте — упирался и не хотел идти дальше. При этом невидимое препятствие можно было обойти как слева, так и справа. На радостях я не придал этому значения. На эпизоде со стеклянным лифтом стало уже значительно веселее. Герои игры спускаются вниз на эдакой платформе, а сверху падают куски металлоконструкций, которые надо отбивать гравипушкой. Не отбил — платформа разбивается, а Гордон радостно падает в бездну. Так вот, я этих металлоконструкций не видел. Совсем. Сверху падала пустота, которая тем не менее разбивала мой лифт. Загрузок через десять я это понял (уж не знаю как) и ещё пару часов занимался тем, что отбивал металлоконструкции вслепую. Ладно, где наша не пропадала — прошёл.

Ближе к концу главы с Цитаделью играть стало очень сложно: хитов мало, врагов много. Я загружался по десять раз на каждую драку и уже у самого выхода додумался простучать стены. Так и есть — вот она, родимая невидимая аптечка!

Но доконало меня не это. В следующей главе активно попёрли зомби с хэдкрабами. Где-то к середине я догадался о том, что оружие, похоже, валялось в начале локации, но я его тоже не видел. Убивать неприятелей с помощью гравипушки и всего-что-под-руку-попадётся — то ещё развлечение. К слову, на одного зомби надо всего семь-десять кирпичей.

Пора апгрейдиться — или ставить Warcraft II и не жаловаться на глюки.

В конце восьмидесятых у нас в школе появились компьютеры — клоны «Синклера». В системе были предустановленные игры и поддержка Бейсика, разумеется. Наглядевшись на всё это, мой друг решил написать собственную игру — лучше тех, что были в комплекте. И написал. Это была простенькая двумерная космическая стрелялка — для тех времён очень даже ничего. Я был назначен первым тестером.

Исхитрившись остаться после уроков в классе, я стал увлечённо играть. За сбивание звездолёта с первого выстрела игроку добавлялась в запас одна жизнь. Я набрал пятнадцать жизней и, пальнув по очередному звездолёту, ожидал прибавления шестнадцатой — но жизней стало ноль, и я умер.

Прошло уже больше двадцати лет, а я так и не полюбил компьютерные игры.

Вышла (и сразу попала в мои руки) TES IV: Oblivion — любой фанат серии поймёт мою радость. Купила я в игре домик, накопила на мебель. Встал вопрос: а как расставить всякие бутылочки-баночки-скляночки? Без предметов, с пустыми полками и столами домик терял львиную долю обаяния.

Что поделаешь, в каких вьетнамских подземельях кулхацкеры не пропадали? Начался длительный процесс выкидывания предметов из инвентаря рядом со столами и полками. Длился он два или три дня; в итоге я получила:

— стол, накрытый на три персоны всякой снедью — от миски с фруктами до мяса, разложенного по тарелочкам;

— книжный шкаф, заполненный фолиантами (правда, они лежали горизонтально, но это было уже не принципиально);

— полку на кухне с расставленной в лучших традициях советских стенок посудой — всё идеально ровно и приятно глазу.

Стоит ли повторять слова, произнесённые мной в изрядном количестве, когда в прошлую субботу подруга показала мне волшебную клавишу «Z»?

Вьетконговец с керосиновой лампой напомнил мне печальный случай с моим одногруппником. Купив пиратский диск с Half-Life 2, он вполне ожидаемо получил знаменитую надпись «A.I. Disabled» и полностью отключённый ИИ. Многие из вас наверняка помнят передаваемую в то время из уст в уста волшебную команду ai_norebuildgraph 1; так вот, мой друг про этот солюшн не знал. Так как с отключённым ИИ не работали скриптовые сцены, необходимые для нормального прохождения игры, пробраться дальше первой двери было невозможно.

Человек слабый и малодушный сдался бы, но не таков был мой друг. Без гравипушки и фомки, голыми руками он собирал из валяющегося вокруг мусора поражающие воображение конструкции, по которым упрямо перебирался через игровые препятствия. Пикантности занятию добавляло то, что мусора, как правило, было мало, поэтому его часто приходилось тащить за полкилометра, к тому же тщательно продумывать конструкцию, чтобы обойтись минимальным количеством элементов. Я не знаю, сколько времени это у него заняло, но таким способом он дошёл до Нового проспекта — мимо упорно молчащих и глядящих в одну точку друзей, мимо тупо стоящих на месте врагов, в полной тишине, изредка нарушаемой включающимися музыкальными треками.

Когда позже друг показал мне скриншоты со своими шаткими нагромождениями чайников, вёдер, щепок и даже бутылок (всё шло в ход), у меня случилась истерика. Скажу честно: я начал по-настоящему уважать этого человека.