Великие люди

Антон Линусыч не только читал лекции, но и вёл лабы.

* * *

— Я вам немного подскажу. Имя суперпользователя начинается на «R». Ну же, вспоминайте, европейское женское имя. Какая ещё Руфь? Попробуйте получить права суперпользователя с логином «Руфь». Получите — поставлю экзамен автоматом.

* * *

— Что за команда skill здесь? Вы ей пытаетесь убить процесс? Пытайтесь, пытайтесь, скиллы ещё никому не вредили.

* * *

Перед лабами:

— Студенты! В течение десяти лет вы пытаетесь на лабах запустить игры с флешек. Для начала хотя бы прочтите, как монтировать флешки, и не доставайте меня вопросами.

* * *

Студент говорит, что лабораторном компьютере стоит Убунту.

— Убунту?! Оскорбить меня хочешь?

* * *

Сидит за преподавательским компьютером, уткнувшись в экран. В середине лабы внезапно встаёт и громко, на всю аудиторию изрекает:

— Друзья мои! Спасибо! Я скопировал к себе все файлы с ваших флешек.

В комнате напряжённая тишина, все смотрят на него. Оглядывает всех поверх очков, улыбается:

— Шучу, конечно. Но, я знаю пароль суперпользователя и могу себе ни в чём не отказывать.

* * *

Студент спрашивает, можно ли вставить флешку в компьютер. Линусыч удивлённо смотрит на него:

— А куда ты её ещё вставляешь?

* * *

Студент принёс компашку и пытается скопировать что-то на компьютер. Линусыч терпеливо наблюдает за этим.

— Ну что, ретроград, помощь нужна?

Перлы с лекций хорошего препода Антона Борисовича (в узких кругах Линусыча):

— Вот, Сергеева, скажите: может ли быть виртуальный класс наследником членов других классов? Что? Ерунду говорю? Молодые люди! Попристальней взгляните на Сергееву. Под маской скромной блондинки скрывается недюжинный аналитический ум!

* * *

— Нет, не хотите писать в двоичном коде — давайте писать в троичном!

* * *

— Что вы там замерли у доски? Не можете уже в уме два шестнадцатиразрядных числа перемножить?

* * *

Заходит на лекцию, ни на кого не глядя. Берёт чужую флешку со стола, поднимает над головой и продолжает двигаться к доске.

— Вопрос к аудитории! Сколько у меня флешек?

С мест крики: от одной до бесконечности.

— Нет, неправильно! Я вообще не пользуюсь флешками. Записывайте следующую тему: «Облачные технологии хранения данных».

Ни на кого не глядя, кладёт флешку на совершенно другой стол по пути следования.

* * *

Пишет логическое выражение на доске.

— Что OR? Какой OR? Тут должен быть OR? Я только ор в аудитории и слышу!

* * *

— Через год вы выйдете из стен университета. Многие дипломники потом приходят ко мне с просьбой о трудоустройстве. Я им даю телефоны кадровых служб различных предприятий. Мне не жалко. Я номера этих телефонов ещё в интернете найду…

* * *

— Сергеев, Иванов, Порошенко! Опять вы спите на задней парте. Может, вас каждого по батюшке с уважением будить? Вспомним это на экзамене, когда вы после сдачи будете исключительно по матушке разговаривать.

* * *

— К сожалению, Стив Джобс уже мёртв. Но дело его цветёт и пахнет!

Начинал я свою службу старшим инженером отделения спутниковой связи. В моем ведении была огромная антенная система весом в 55 тонн и сложной системой наведения на спутник связи. Буквально через пару дней после моего вступления в должность антенна вышла из строя и управляться электроприводом категорически отказывалась. Устройства системы я ещё не знал, даже не умел на ней работать. Поэтому поиском неисправности занялся лично начальник отделения капитан Александр Михайлович, выросший впоследствии до должности командира части и трёх больших звёзд на погонах. Технику знал наизусть, инженером был первостатейным. Провозились мы с ним дня три, да всё без толку. За эти дни я уже сам мог с закрытыми глазами показать, как идёт сигнал рассогласования от программников к исполнительным движкам. Все цепи прозвонены, элементы проверены, а антенна как примёрзла. И тогда Александр Михайлович отправил меня к Ильичу. Владимир Ильич — личность среди антенщиков нашей части легендарнейшая. Он был начальником экспедиции от завода-изготовителя, которая постоянно присутствовала в части, помогала обслуживать существующие и монтировала новые антенны.

Прихожу я в гостиницу, робко так стучу в дверь номера, получаю «добро» на вход. Картина предстала моим глазам колоритнейшая. На столе, под столом, на подоконнике стоят пустые и полупустые бутылки из-под водовки и следы закуски. Сам Ильич сидит в турецкой позе посреди разобранной кровати, косит на меня грозным взглядом и пытается разгладить копну взлохмаченных волос.

— Что надо, лейтенант?

— Дык… Вот… Антенна сломалась, три дня возимся, — отвечаю дрожащим голосом.

— Щас, погодь.

Ильич встаёт с кровати, берет веник и начитает тщательно обметать потолок и стены.

— Владимир Ильич, что это вы делаете?

— Погодь. Щас этих зелёных маленьких выгоню, и расскажешь.

Минут десять Ильич тщательно вычищает от «зелёненьких» номер и торжественно выкидывает таковых в приоткрытое окно вместе с совком.

— Рассказывай. Что проверяли, что прозванивали, что приборы показывают?

Рассказываю Ильичу все детали и тонкости. Лицо его погружается в состояние глубокой задумчивости. Потом он раскрывает знаменитый толстенный блокнот в засаленном кожаном переплёте, что-то ищет. Потом запрокидывает голову назад, закрывает глаза и замолкает почти на полчаса.

— Владимир Ильич, ау… — осторожно зову его.

Ильич вдруг приходит в себя, смотрит мутным взглядом, изрекает:

— Соединительный ящик два, плата шесть, контакт восемь.

И вырубается, не реагируя более на внешние раздражители.

Александр Михайлович встречает меня мрачнее тучи. Ход устранения неисправности взят на контроль очень большим начальством, а сам он уже получил изрядный пистон.

— Товарищ капитан, Ильич пьян до «белочки», — докладываю ситуацию шефу.

— Ну, хоть что-то сказал?

— Соединительный ящик два, плата шесть, контакт восемь.

В электроприводе есть точки, куда сходятся толстые жгуты различных сигнальных кабелей. Это и есть ЯСы, соединительные ящики, в каждом из которых штук по 20–30 плат, в каждой по 10 контактов. Всего можно насчитать десятки тысяч контактов.

Александр Михайлович несколько растерян. Сидит, думает, потом решительно идёт к ЯС № 2, открывает его и внимательно смотрит на восьмой контакт шестой платы. Внешне всё отлично. Прозваниваем цепь. Звонится. Шеф мрачнеет на глазах. Потом вдруг щёлкает пальцем по подходящему к контакту проводу, и тот… отваливается.

— Сухая пайка, бли-и-ин!

Припаять провод в клемму — дело минутное. Ещё через минуту мы уже вовсю гоняли антенну, проверяя её на всех режимах.

Велик, могуч и непонятен иностранцам русский инженер, ещё более непонятны логика его мышления и невероятная интуиция, основанная на глубочайшем знании техники. Ему и белая горячка не помеха в работе. И потому мы непобедимы.

Бухгалтеры не виноваты, расставляя инвентарные номера по накладным, когда IT-отдел им не помогает. Самим надо заботиться.

На днях в отдел заглядывал бывший начальник, в IT работает с 1952 (одна тысяча девятьсот пятьдесят второго) года. Одно из его достижений — это запись «Локальная сеть, 1 штука» в бухгалтерской базе. Даже инвентарный номер имеется — в серверной, на выдвижной полочке, куда техники клавиатуру ставят.

Много тут встречается холивара о мистике и бубнах. А началось всё с того, что Любомир Романкив, канадец по гражданству, украинец по происхождению, изобрёл головку для записи информации на электронные носители. За это изобретение коллеги подарили ему… нет, не бубен, а шляпу волшебника — с высоким таким колпаком и широкими полями. Мол, то, чем ты занимаешься, это уже не наука, а магия. Романкив не возражал — говорил, что он, конечно, понимает все процессы в своей технике, но всё же прислушивается к ангелу-хранителю у себя на плече и во многом полагается на интуицию.

Так что один из величайших учёных в области компьютерной техники против бубна не возражал и в сверхъестественное верил.

Вот сетуют тут на образование, особенно школьное, а мне повезло.

Был у нас в интернате преподаватель информатики. На его уроках большая часть народу спала. Не мялся он, темы были интересными, да вот только голос у него был заискивающе-убаюкивающий. К слову, дедушка (62 года), ярый линуксоид и тролль, посему в 11 классе мы уже довольно уверенно пользовались не только окнами, но и OS X, и линухами с Гномом. Отличительной чертой преподавателя было ещё и то, что он не вдалбливал конкретный материал, а провоцировал нас на постановку задач самим себе.

Как-то раз, когда большая часть класса заснула, мы с товарищами, откровенно положив болт на лекцию, сидели и баловались со стрингами в Паскале (на листочке, за компы сесть постеснялись). Так продолжалось до тех пор, пока мы из своего баловства не решили написать программку, которая заменяет мат в тексте на смайлики. Это продолжалось из урока в урок. И однажды преподаватель в самом начале урока посадил нас за компы и дал распечатку куска кода, который использовался в консольном текстовом редакторе, со словами: «Вот эта штука вам пригодится».

Затем был простенький искусственный интеллект и текстовые игры. Этот хитрец разжигал наш интерес и подкидывал как бы случайно задачи, которые мы считали за собственные и с жаром пытались их решить. К слову, ни «цензор», ни ИИ у нас толком не получились, а вот в крестики-нолики мы играли на двоих постоянно: «Нужно протестировать, ребята, так не годится, просто посидите и поиграйте».

А уже перед выпуском, в последние дни апреля, все его классы готовили небольшое исследование: сравнение графических оболочек (винда, мак, Гном и «кеды»). Естественно, я, раздолбай, ничего не сделал. И когда настало время сдавать, он поставил передо мной мак, открыл Гаражбэнд и сказал:

— Важно уметь быстро ориентироваться в незнакомом софте. Я знаю, ты музыку любишь, ну так напиши мне песенку минуты на три.

Анатолий Владимирович Попов! Я знаю, вы читаете этот сайт. Спасибо Вам большое!

Андрей Олегович — завхоз и начальник предпродажной подготовки в одном большом поставщике POS/Horeca. Работает тут уже лет пятнадцать — дольше, чем генеральный директор, старший инженер и главный конструктор вместе взятые. У Андрея Олеговича зрение минус восемь и идеальный слух.

Шью чип для терминала. Мимо проходит Андрей Олегович.

— Миша, щас запорешь чип.
— Да? А что не так?
— Режим не выбран, там должен дроссель маленький пищать. О, вот теперь пищит, хорошо, продолжай.

Клиент привёз терминал на обслуживание.

— Плохое питание, выключи.
— А тут-то в чём дело?
— При запуске звяка не было, вместо защиты какая-то ерунда стоит.

Вскрываем питание — и правда, кусок фольги вместо предохранителя.

Сижу, ничего не делаю.

— Чего ты сидишь, лодырь?!
— Нет, я работаю.
— Ты когда мышкой по экрану водишь, у тебя колонки чуть шуршат, а сейчас тихо.

И самое прекрасное. Обедаем в столовой, Андрей Олегович протирает свои огромные очки и так спокойно:

— Сейчас мигнёт свет.

Свет мигает и загорается снова.

— Сейчас прибежит Тамара.

Через три секунды в дверь врывается секретарша и оповещает всех, что у неё внезапно пропал интернет и телефон.

— Тамара, проверь снова, пожалуйста, у тебя всё работает.

Секретарша уходит.

— По ходу, в щитке предохранитель щёлкнул, вот у Томы и рубануло роутер. Сейчас Авая пискнула — есть связь.

Щиток — этажом ниже в закрытом железном шкафу. Авая — через коридор и три двери.

Андрей Олегович раньше работал на шаговой АТС. Говорит, на глаз их бесполезно было чинить, только на слух.

Много лет назад, когда каждое утро приходилось наматывать на шею кусок флага уже несуществующей страны, в моей школе был замечательный учитель труда — фронтовик, ранее работавший на «шефском» предприятии начальником цеха (помнит кто-нибудь, что значило «шефы нашей школы»?). Уйдя на пенсию, он совсем не мог сидеть без дела и пришёл работать «трудовиком». Так вот, Алексей Михайлович ещё в самом начале урока, едва поставив задачу, проходил вдоль наших верстаков и вполголоса комментировал:

— Так, тут будет явная тройка и много заноз, пойду возьму аптечку.

— Парень, четвёрку ты уже заработал, но на твоей табуретке сидеть будет неуютно.

— О, это совсем никуда не годится, тут только материал будет испорчен.

— Тебе и полугодия на это не хватит. Хочешь остаться на второй год и продолжить?

Поначалу мы думали, что «дед придирается» (про экстрасенсов в те времена и не слышали), однако все его прогнозы сбывались на 100%. Лишь спустя некоторое время мы сообразили, что «дед» выводил эти самые предварительные оценки очень просто: многолетний опыт позволял ему предсказать результаты, лишь бегло осмотрев инструменты, которые мы взяли после постановки задачи. Именно правильный выбор инструмента на начальном этапе является определяющим для конечного результата.

Да, шурупы можно забивать молотком, ножовкой по металлу можно при необходимости спилить не одно дерево, и болты пассатижами тоже вполне себе откручиваются-закручиваются, и провод припаять можно на открытом пламени зажигалки — только вот какова будет эффективность такого труда и насколько качественным и привлекательным получится изделие?

Операционные системы — те же самые инструменты, не более того. Для решения конкретной задачи есть огромный выбор вполне конкретных инструментов, и искусство хорошего мастера состоит в том, что если не владеть всеми инструментами в совершенстве, то, как минимум, иметь представление о возможностях и способах их применения и делать правильный выбор инструментария для эффективного решения поставленной задачи.

Много лет назад в эфирной аппаратной одной популярной радиостанции висел гениальный плакат: «Нравится песня? Слушай дома!». Пожалуй, похожий плакат следует завести у себя и большинству ярых сторонников ряда ОС. Не надо забивать клиенту и окружающим головы вашими личными пристрастиями. Полагаю, что вам вряд ли бы понравилось лечение у стоматолога, использующего вместо стоматологической бормашины и хирургического инвентаря какой-нибудь «дремель» и швейцарский ножик «сто в одном» всего лишь потому, что в свободное от работы время он увлекается резьбой по дереву и гравировкой по металлу.

Пользуясь случаем, передаю привет строителям трассы М60 и преклоняюсь перед вашим тяжёлым трудом. А знаете ли вы, почему тепличные айтишники-монтажники типа меня не знают о вас ничего? Многие, наверное, думают, что такие трудовые подвиги навсегда остались в романтическом прошлом — а они, оказывается, совершаются и в суровом настоящем. А все дело в том, что раньше о таких, как вы, писали передовые статьи, а теперь не пишут.

Возможно, вы считаете меня, устроившего себе между монтажными работами передых в уютном офисном кресле с шуруповёртиком на коленях, сосунком. Возможно, даже заслуженно. Но всё же один мой совет выслушайте. Я прекрасно понимаю, что вы люди скромные и не считаете нужным хвалиться. Но раз о вас больше не пишут передовиц — начните их писать сами. Несколько романтиков с хорошо подвешенным языком среди вас, уверен, найдётся. Расскажите о своих трудовых буднях. И тогда такие, как мы, перестанут жаловаться на, в общем-то, не такие уж дискомфортные трудовые будни. Нет, я не утверждаю, что мы совсем не нужны: мы тоже занимаем нишу, без которой отдельно взятое предприятие взвоет. Но без вас взвоет вся страна, и мы в том числе.

Начните писать о себе передовицы. Остановите наш поток нытья!