Давным-давно

В давние времена, когда ZX Spectrum был далеко не у каждого, мой однокурсник собрал по схеме из популярного журнала компьютер «Специалист». На заказ печатной платы в Москве денег у него не хватило, поэтому он иголкой в листе картона натыкал дырочек под выводы микросхем и распаял схему с обратной стороны кусочками провода МГТФ. Включил — не работает. Бедняга дважды проверил монтаж, ошибки не нашел и принёс его мне для отладки.

Увидев порождение настолько адского трудолюбия, я живо представил себе грядущую бессонную ночь и со вздохом включил осциллограф. Через пять минут неисправность была найдена — виновником оказался бракованный конденсатор в цепи видеовыхода, а остальная схема исправно работала!

Стоит ли упоминать, что 8-килобайтную прошивку BIOS'a мой приятель вручную набрал в шестнадцатеричных кодах на программаторе с клавиатурой от старого калькулятора?

Дело было в далёкие девяностые. 486DX66 в ту пору был ещё вполне приличной машинкой, Мортал Комбат был на пике популярности, а вот привода не было — зато была куча дискет!

Продавец в магазине за символическую сумму и большое спасибо записал мне этот шедевр игростроя на 36 дискет, брякнул какое-то заклинание вроде «скинешь в одну папку все файлы с дискет и запустишь».

В ту пору правил бал Norton Commander, вот только про выделение файлов для копирования я ничегошеньки не знал. Три десятка дискет, на каждой много-много небольших файлов — чтение этого списка после копирования по одному файлу занимало около минуты.

Через пять-шесть часов, скопировав половину дискет и прикинув, сколько ещё впереди, я в прямом смысле опустил руки. И крайне удачно — случайно попал не то на пробел, не то на Insert.

О чудо, имена файлов пожелтели! Спустя минуту было выяснено, что копирование всех файлов с дискеты занимало чуть больше минуты. В десять лет я впервые узнал, на что похож оргазм.

Начиная с того дня открыл для себя «метод научного тыка», который открыл мне глаза на существовании справки и многих других удивительных, полезных вещей.

Запуск же этого Мортал Комбата (чтение Фигурнова, освобождение 640 Кб, QEMM и прочие прелести того времени) — это уже совсем другая история.

Однажды я проходил собеседование на должность программиста. HR-менеджер в числе прочего спросила: «Как вы начали программировать?» Никогда об этом не задумывался, но всё-таки вспомнил.

В самом начале девяностых я учился классе в пятом и захотел себе компьютер для игрушек. Жили мы в то время небогато, родители такую покупку бы не потянули — на компьютер копил я сам, долго и упорно подрабатывая по мелочи.

Наконец красавец-компьютер был куплен. 48 Кбайт ОЗУ и процессор Z80 — это был всем известный ZX Spectrum. Подразумевалось, что дисплеем должен служить телевизор, а в качестве внешнего накопителя использоваться кассетный магнитофон. Вооружившись паяльником, к телевизору я «спектрум» подключил , а вот с магнитофоном повезло меньше — его не было. Свовсем.

Все игры были записаны на кассеты — загрузить их было нельзя, а играть-то хотелось. Пришлось писать игрушки самому — совсем простенькие, зато свои!

Каникулы теперь у меня выглядели следующим образом: полдня пишу игру, полдня играю, а вечером мама, вернувшись с работы, вырубает машину и тем самым уничтожает все труды. Следующим утром цикл повторялся.

Если же я не успевал дописать игру или результат выходил уж очень интересным, листинг «сохранялся» на бумагу при помощи ручки и с утра набирался заново. Частенько я замечал, что процесс написания стал интереснее самих игр!

Сейчас уже некоторые и не вспомнят, что первые компьютерные клубы появились в конце восьмидесятых — представьте зал с рядами «спектрумов», подключенных к телевизорам «Рубин». На каждом стоял механический будильник, отмерявший время «диггеров» и «арканоидов».

Затем в частном владении появились «двушки» и «трёшки», и примерно одинаковый набор игр для них носили друг другу на дискетах друзья и знакомые. К моменту появления 486-х игрушки уже продавались в специализированных магазинах, и самые крутые из них занимали аж по десятку дискет.

Кроме того, можно было зайти в такой магазин со своей пачкой флоппиков и за сходную сумму записать себе всё, что понравится и поместится. Когда только появились компакт-диски и народ ещё не воспринимал технологической пропасти между старыми и новыми носителями, случались вот такие истории:

Середина девяностых, ВВЦ, бокс по продаже компьютеров. Продавец играет в новейший 3D-шутер Creature Shock, который смотрелся по тем временам ультрасовременной диковинкой. Подходит солидно выглядящий мужчина, пару минут наблюдает за игрой, решает приобрести. Продавец предупреждает: «Эта игра на двух CD». Посетитель возмущается и требует записать игру на дискеты. Продавец повторно объясняет, что на дискетах этой игры нет и не будет. Покупатель угрожает скандалом, мотивируя отсутствием оптического привода и постулатом «клиент всегда прав».

«Хорошо, — сдаётся продавец, — несите 740 дискет и будет вам игра».

В далёкую эпоху всемогущего ассемблера для программирования активно использовались перфокарты. Недавно я с удивлением узнал, насколько нестандартное применение нашли им студентки.

Когда в карте пробивали отверстия, оставалось большое количество маленьких прямоугольничков. Модницы-программистки при помощь иголок и пинцетов аккуратно выкладывали картонными «битами» узоры на ногтях, а затем фиксировали рисунки лаком.

В школьные годы, помню, проводили у нас олимпиаду по программированию. Меня, как самого продвинутого, послали на нее. В то время о VB и Delphi никто и не знал почти, поэтому программирвали на Паскале и QBasic'е. Задачи все были сложные, и очень небольшой процент людей смог сделать хоть что-то... Но я смог. Одну задачу.

Суть ее состояла в том, чтобы загрузить из текстового файла матрицу — модель лабиринта, в которой цифрами обозначались стены, пустые пространства и начальная позиция, и выяснить, есть ли из него выход. Предполагалось, что программа должна виртуально "пройти" этот лабиринт, возвращаться из тупиков и следить за тем, чтобы не войти в цикл. Я же сделал проще — нарисовал этот лабиринт на экране, в начальной позиции сделал операцию заливки, а вне границ рисунка — операцию считывания цвета с экрана. Если лабиринт замкнут, заливка не выходила за его пределы, если же выход имелся, заливка распостранялась на весь экран и оператор считывания цвета возвращал значение ее цвета.

До сих пор помню смех моего учителя, который рассказывал про офигевшие лица организаторов, открывших посмотреть текст программы и увидевших 10 банальных строк кода. За одну лишь эту задачу присудили 6 место.Вот оно — нетрадиционное мышление.

Шесть лет назад я купил компьютер и тотчас же захотел завести свой сайт. Сказано — сделано: сначала это были три шаблонные странички на boom.ru, потом — сайтик на HTML на Народе, через пару месяцев я освоил скрипты и сделал более-менее приличного «хомяка».

Естественно, в какой-то момент мне захотелось выгрузить на сайт фотографии. Тут и начались проблемы.

Ни цифрового фотоаппарата, ни сканера у меня тогда не было. В доме нашлись лишь аналоговая видеокамера Hitachi с восьмимиллиметровой кассетой и видеокарточка с аналоговым входом. Фотографии в компьютер загонялись следующим образом: на стол кладётся фотография, перед столом на штативе устанавливается камера, подключенная напрямую к компьютеру, наводится резкость и нажимается клавиша «Snapshot» в PowerDirector.

Картинки получались, конечно, не слишком привлекательного вида — сегодняшние телефоны снимают с лучшим качеством. Разумеется, из снимков хотелось вытянуть всё, что можно. С фотошопом я не был знаком, так что единственным способом подкорректировать цвета и хоть немного «оживить» картинку для меня была кнопка «Автонастройка» в Microsoft Photo Editor, входящем в Office XP. Понятно, универсальная функция не всегда давала на выходе то, что мне хотелось бы видеть, да и на отпечатанных в ателье фотографиях с балансом белого было не всё здорово. Частенько я лицезрел на мониторе то красно-жёлтые оттенки на холодных зимних фотографиях, то какую-то зелень в небе.

Однако небольшой опыт работы с видеокамерой в то время у меня был, и я знал, что освещённость объекта напрямую влияет на то, как он будет выглядеть на экране телевизора. Решив поэксперементировать, я сделал для себя несколько открытий: оказывается, холодные зимние снимки «сканировать» лучше всего при освещении из окна, весенние — в свете лампы дневного света, а летние — включив настольную лампу прямо над фотографией! Фотографии неожиданно «заиграли», хотя, конечно, до снятых современной любительской цифровой камерой им было далеко.

Сегодня у меня есть и сканер, и хорошая цифровая камера, и умение за неделю слепить втрое более крепенький сайт, чем был тогда. Однако за все эти годы я так и не научился добиваться в фотошопе того, что я делал тогда, таская за собой по комнате камеру на штативе и маленькую настольную лампочку.

Переход на персоналки застиг меня в 1988 году. Меня перевели на графическую станцию с процессором 8088, с сопроцессором, внешним винчестером на 20 метров и видеопамятью 512 килобайт(!!!). Кто помнит CGA и 640к оперативки — поймут...

Ко всему прочему в комплекте был графопостроитель от Hewlett-Packard. Перед тем, как прикоснутся к средоточию силы, я три дня изучал систему команд графопостроителя по специальной книжечке, водерживаясь от еды, сквернословия и любовных утех. И вот день настал.

Собираем построитель - главного интерфейсного кабеля нет! Начальство грозит нам карою, мы становимся на уши и два дня ищем уникальный кабель. Наконец читаем в самом конце инструкции, петитом: «Поскольку соединительный кабель специфичен для каждого типа компьютеров, с которыми может использоваться данное устройство, он не включается в поставку. Нужный вам кабель вы всегда можете приобрести в ближайшем магазине Hewlett-Packard». 1988 год, ближайшее представительство HP — в Хельсинки.

Кабель я спаял, но тестировать на нем побоялись, а через неделю привезли с оказией из Штатов.

Пьяный интурист спрашивает прохожего у гостиницы «Россия»:
— Где тут ближайший стрипбар?
— В Стокгольме!

Было это давно, я училась на последнем курсе университета. Компьютеров у большинства из нас не было, но в том году уже ввели требование: дипломная работа должна была представлена и в электронном виде.

Набирать работу я решила сама у мамы на работе по вечерам — заодно подучилась бы скорости печати. Пришла к знакомой, она мне показала, как сохранять файлы, строить диаграммы и рисовать таблицы.

Взяла я свои рукописные тексты и пошла к маме на работу. Вечер, никого нет, только я одна за компом. Открыла Ворд, сохранила чистый документ на рабочем столе. Набрала два листа текста одной рукой и устала. Думаю, надо передохнуть, чаю выпить. Нажимаю крестик, чтобы закрыть на время файл. Появляется диалоговое окошко: «Вы хотите сохранить изменения?» Хм, думаю, никаких изменений я не делала, а просто текст набирала. Почесав белокурую голову, нажимаю «нет». Пью чай. Открываю файл и вижу пустой белый лист. «Компьютер глючит, — думаю, — надо заново набирать».

Сижу, опять печатаю, опять устала, опять закрываю файл. Спрашивает — сохранить изменения? Нет, какие еще могут быть изменения? Вновь вижу чистый лист.

На третий раз у меня случилась истерика — естественно, во всём я винила комп. В итоге стала набирать по пол-листочка и сохранять каждый кусок отдельно на дискету. Так несколько дней и мучалась, пока не догадалась, в чём же было дело.