Давным-давно

Работаю сисадмином в средней компании, попутно дома (пере)собираю компы, ну и изредка через знакомых эникею.

Однажды залез в дальний угол шкафа и обнаружил там видеокассету с надписью «%my_name%, детский сад». Живо заинтересовался. Откопал видеомагнитофон, пылящийся в шкафу, подрубил через тюнер и начал смотреть, попутно собирая товарищу игровую машинку.

Запись доходит до момента «А кем ты хочешь стать, ребёнок?» Ответы тривиальные: пожарником, милиционером, военным, лётчиком. Когда очередь дошла до меня, я долго мялся и под конец ляпнул:

— А я... А я хочу делать компьютеры!

Шлейф выпал из обмякшей руки. Непроизвольно вырвалось: «Бл@#ь, накаркал!»

Мое первое знакомство с компьютером вообще и программированием в частности состоялось в восьмом классе школы. Происходило это всё в Доме Пионеров. Компьютерный класс состоял из нескольких «Корветов ПК8010» и одного главного «Корвета ПК8020», объединённых локальной сетью. Программировали мы на бейсике — других языков ещё не знали.

Никаких дискет и стримеров не было. Точнее, дисковод на головном «Корвете» был, но со странностями (об этом ниже). Первые коротенькие программки набирались быстро и в общем-то сохранения не требовали — нужные алгоритмы и функции записывались в тетрадки карандашиком. Но вот я дорос до написания Игры в Го, а одноклассник решил заняться «Морским Боем». Почему с больших букв? А вы попробуйте разрабатывать и отлаживать программу в тетради в клеточку...

Через некоторое время обе игрушки были наконец закончены и отлажены, поэтому их нужно было сохранить на дискетку для последующей быстрой загрузки, да и вообще для истории. Естественно, перед этим финальные варианты были скрупулёзно занесены в тетрадки. При сохранении возникла проблема с тем самым «весёлым» дисководом. Эта радость, побитая временем, работать сама по себе отказывалась — шпиндель приходилось раскручивать вручную, «с толкача». Процесс сохранения выглядел следующим образом:

1. На компьютере-терминале набирался нужный для сохранения код.
2. На сервере с дисководом код перекачивался в оперативную память и скармливался запущенному в фоне интерпретатору бейсика.
3. Дальше один человек не справлялся:

— Первый участник нависал над клавиатурой с целью нажать по сигналу Enter после команды SAVE "%filename%".
— Второй, хитро извернувшись под столом, залезал рукой в системник и указательным пальцем держал шпиндель дисковода с целью его раскрутки.
— Третий синхронизировал действия команды, отдавая приказы с определённым временным интервалом.

На практике выходило раза с третьего-четвёртого.

Помимо «запуска с толкача», у дисковода была ещё одна проблема: из интерпретатора бейсика он не мог записывать более ста строк кода за раз. Мне-то ещё повезло — го заняла всего 180 строк и сохранилась за два подхода, после чего файлы я слил в один. Однокласснику пришлось хуже — его «морской бой» занимал около тысячи строк кода. Фраза «и так 10 раз подряд» для всех участников процесса сохранения этого шедевра на дискетку имела впоследствии сакральный смысл.

Дело было в 2001 году. Мне было 14, и я осваивал свой первый комп. Не прошло и трёх месяцев, как вылетел сидюк. Компьютерного магазина у нас в городе в то время не было, и новенький CD-ROM отец привёз из соседнего городка только через месяц. Вставляю в компьютер, подключаю кабели и минуты три изучаю табличку POST-теста. Что-то здесь не то. Выдёргиваю сидюк — грузимся. Ставлю — не грузимся. «Батя, — говорю, — ты, наверное, лопухнулся».

Звоню другу: так, мол, и так, что делать? А у друга этого был знакомый семьи, довольно-таки известный айтишник в городе.
Подгадываем момент, когда вышеупомянутый специалист зайдёт на рюмочку чая к родителям друга, и я притаскиваю к нему сидюк. Вставляем в «пентиум-первый» привод — пашет. Меня начинает волновать ущербность моего Celeron 333. Объясняю спецу, в чём проблема. Он молча послушал, взял привод, и как мне показалось, поводил пальцами по контактам привода.

— На, попробуй ещё раз дома.
— А что вы сделали?
— Заговорил.

Опечаленный, иду домой, без особой надежды вставляю сидюк, запускаю комп... О чудо — оно работает! Перезваниваю другу и требую раскрыть секрет заговора.

Так нынешний IT-специалист, краснодипломник и преподователь админских курсов впервые узнал про такие жуткие штуки, как IDE, «master» и «slave».

Девяносто-лохматый год. Областной банк подключает райцентры к электронной системе документооборота. Админ в головном офисе инструктирует тёток в отделении, как отправлять необходимую информацию:

— Для начала нажмите Shift и F4. Теперь...

Следуют пространные инструкции минут на двадцать. По завершении дамы робко спрашивают:

— А «шифт — эф-четыре» можно отпускать?
— Вы что, всё это время держали? Как?!
— (гордо) А мы менялись!

Где-то в 1992 году я учился на физфаке. На кафедре общей физики у нас был компьютерный класс, оснащённый компьютерами, гудящими, как реактивный самолет на взлёте. Звали машинки «Электроника», на борту крутилась операционная система «ПрОС 2.0». Через полгода завкафедрой выбил класс 80286 машин. Будучи несколько знакомым с компьютерами, я без труда стал лаборантом. Некоторое время жизнь была сказкой — неплохо получать и стипендию, и зарплату! Эстетическим бонусом были пятикурсницы, мывшие полы у меня в компьютерном классе.

На втором курсе в расписании появился предмет «информатика». Самым печальным было то, что я прочитал этот курс задолго до преподавателей. В отделе ИТ на пятом этаже стоял грозный i386 с десятью терминалами. Как они это умудрились это сделать — чёрт знает, но я помню толстенный пучок проводов, припаянных прямо к материнской плате. Первым (и последним) моим развлечением было создать на бейсике замкнутый на себя цикл. Естественно, вся система от переизбытка чувств вешалась. Раза после десятого меня вызвал преподаватель, поставил в зачётке «4» и расписался. Мотивировал так: «„5“ за диверсию — много, а „3“, учитывая знания, мало». Хороший дядька оказался, только вот на свои занятия ходить запретил категорически.

По образованию и по профессии я не айтишник, но среди своих знакомых и родственников слыву крутым компьютерным специалистом — ситуация, думаю, знакомая многим, кто дружит с компами чуть-чуть лучше среднестатистического юзверя. Во что это выливается, думаю, тоже ясно: периодически я настраиваю-устанавливаю-лечу компы у этих самых знакомых и родственников.

Очередной выезд на настройку-установку свежекупленного компа. Вместе с компом был приобретён ЭЛТ-монитор (ЖК по тем временам были ещё роскошью, для многих непозволительной). Ну что ж, дело знакомое. Комп успешно набивается необходимым софтом, настраивается винда... Заключительный этап — сдача работы владельцу. Разворачиваю к нему монитор, всё показываю, и мы одновременно замечаем, что цвета на мониторе поплыли. Странно, как я этого сразу не заметил? Ладно, жму кнопку размагничивания, цвета приходят в норму. Завершаю демонстрацию, меняемся с владельцем местами. Он садится за стол, поворачивает к себе монитор — цвета опять плывут. Что за хрень?

Ничего, что может содержать магниты, рядом с монитором не наблюдается. Монитор ведёт себя странно: размагничиваю — цвета в норме, стоит чуть повернуть или подвинуть — снова плывут. Двигаем системник — ноль эффекта. Деревянный стол не имеет ящиков, соответственно, на их содержимое грешить не приходится.

Разгадка оказалась проста. Экономный и хозяйственный владелец компа, оказывается, сделал компьютерный стол сам, использовав в качестве тумб два корпуса от неисправных советских колонок S-90, не вынув из них динамики с весьма солидными, надо сказать, магнитами.

Прочитала историю про ползающий по экрану курсор и вспомнила давнюю проблему с ним же, родимым. Было это в далекие школьные годы, увлекалась я дизайном и веб-программированием — соответственно, свою собственную машинку, и неплохую, уже имела. Тогда на пике популярности были беспроводные радиомышки. Ну как же без чудного девайса? Поехала и обзавелась.

Радость длилась с месяц, потом начались проблемы. Курсор ни с того ни с сего начинал бегать по экрану и на что-то яростно нажимать. Как только отпускаешь мышь — убегает. Я и чистила несчастное «животное», и кнопки на западание проверяла — без толку. Ребёнком я была целеустремленным, с компьютером на уверенное «ты», и во всех проблемах любила разбираться сама. А тут загадка — курсор ожил.

Это наверняка страшный вирус! Проверяю двумя антивирками, убиваю пару несчастных червей. Печально глядя на бегающий курсор, переставляю ось — ноль эмоций. Да ещё ведь бегает как-то странно! Иногда по дню не шевелится, а порой как разойдётся — держи ярлыки крепче.

Решаю, что своими силами не разобраться, и иду к папе, тоже неплохо понимающему в компах. Папа занят — играет. Несчастный ребенок с несчастными глазами несчастно следит за носящимся по экрану курсором, нажимающим на все ярлыки, и ждёт появления в аське умудрённых опытом айтишников.

Озарение приходит, когда я замечаю, что мышка двигается ну очень уж странно и знакомо. Выбегаю из комнаты — точно! Курсор носился в ритме игры во вторую «дьяблу», в которую и резался на другой машине мой любимый папа. Родители, оказывается, тоже купили себе чудесный девайс, а до переключения радиоканалов не додумались — вот и управляли моей несчастной мышкой...

Сколько себя помню, на вопрос знакомых/друзей/родственников «Почему решил связать свою жизнь с IT?» я всегда отвечал: «Да как-то с детства нравилось, определился с вузом окончательно классе в девятом, ну и вот». Правильно говорят, что понимание многих вещей приходит со временем.

В далеком девяносто пятом, когда мне было десять лет, мы купили первый настоящий компьютер на Pentium 100. После БК, кассетным магнитофоном которого можно было с легкостью обороняться от двух-трех человек, новый компьютер казался хрупким, дорогим, и мы его чересчур оберегали. Коврик для мышки, с одной стороны жёсткий, а с другой мягкий и резиново-бархатный, конечно же, должен был лежать бархатной стороной наверх, чтобы шарик грызуна не царапался. Коврик приходилось придерживать, да и курсор плохо ездил, но мы усиленно терпели.

Так бы и мучились, если бы ребята из фирмы, приехавшие, чтобы сделать нам звук. Паренек помоложе, увидев наш шедевральный коврик, начал улыбаться. Его старший напарник молча сел за компьютер, бросил суровое «я видел» и, перевернув коврик, начал ставить драйвера. Улыбка младшего исчезла. Ребята молча всё установили, вежливо попрощались и ушли.

В тот момент — не из-за смеха, не из-за не прозвучавшей шутки, а именно из-за сурового «я видел» — мне стало до такой степени стыдно, что для себя я твёрдо решил: разберусь и буду «шарить» в компах не хуже этого дядьки. Видимо, тогда я и определился окончательно.

Уважаемые коллеги, не всегда стоит смеяться над юзерами. Может, от вашего невозмутимого поведения в нашем полку прибудет.

DOS-исторические времена, 286-я машинка с двумя пятидюймовыми дисководами. Вставляю дискету, закрываю ручку, пытаюсь читать с диска А. Компьютер отвечает, что диск не подарок — «not present» то бишь. Ладно, думаю, значит, верхний у них B. Пытаюсь читать с него — диска там тоже нет. Открываю ручки, смотрю на дисководы — внутри пусто.

Что стряслось — неясно. В перечне наиболее приемлемых гипотез фигурировали «белочка», дыра в пространстве-времени и божественное вмешательство. Закон сохранения материи нервно курил в кустах. Десять минут ступора.

Объяснилось всё легко — между дисководами был зазор, в который легко пролазила пятидюймовка. Смотреть надо, а не полагаться на тактильные ощущения!