Давным-давно

После развала «нерушимого» было мне лет 12–13. Известная мне компьютерная техника представляла собой «спектрумы», «байты» и «дельты-с». Из языков я знал лишь вездесущий Бейсик. Но история не об этом.

Появился у нас в городе компьютерный кружок для детей, на который мы с друзьями тут же записались. Итак, первое занятие: нам объясняют, что нажать, чтобы загрузилась игра. Называлась она «Bopoha» (ворона). Предназначение — в лёгкой игровой форме обучить использованию клавиатуры. Из геометрических фигур было составлено подобие вороны с открытым клювом. В открытый клюв летели буквы. Если пользователь не успевал за время полета нажать соответствующую кнопку, то закрашивалась часть вороны: сначала клюв, потом голова, потом шея... На экране появлялась надпись вроде «Я уже наелась на 1/6».

Методом ненаучного тыка я нашёл, как прервать исполнение программы. Листинг был на уже знакомом Бейсике. Что может исправить ребенок в программе? Естественно, надписи. На первую ошибку я вписал безобидное «Опа-на, cникерс», а вот во вторую и последующие вложил все свои тогдашние познания в ненормативной лексике: «Я наелась уже до жопы».

Запускаю программу и начинаю играть. В момент первой ошибки мимо проходит учительница, молодая девушка. Замечает мой «сникерс», понимает, что программу изменили, улыбается и останавливается: ей стало интересно, что же будет дальше.
Я же, покрывшись потом, понимаю, что следующее сообщение будет отнюдь не про шоколадные батончики. В общем, расположение клавиш было освоено в экстремальных условиях и кратчайшие сроки.

Девяностые годы. В нашей школе Министерства обороны РФ закупили компьютерный класс (286-е машины), поставили учебные часы, а с преподавателями-то напряг. Папа-программист дома дообъяснял мне материал, и я очень быстро научилась молчать в тряпочку и ловить перлы преподавательского состава.

Контрольная по системам счисления. Быстренько решаю все варианты по своему ряду, сдаю своё и пол-урока валяю дурака. На следующей день получаю свой... трояк. Иду к учительнице доказывать, что мое решение верное. Она передо мной машет своими лекциями из института, которые она «записывала за очень именитым профессором закорючка в закорючку». Делаем проверку тупым делением с остатками — мой ответ верен. Но авторитет «профессора» непоколебим: «Значит, у этого примера два правильных ответа!»

Разбираем код на QBasic из учебника. Задача — перемещение точки из одного конца экрана в другой. «А движется эта точка потому, что вот тут — видите? — оператор DELAY(). „Делай“, то есть!»

В восьмом классе у нас впервые появилась информатика, на которой мы изучали старый добрый QBasic. Во второй половине учебного года, когда мы уже освоили графику, было дано задание нарисовать на экране лабиринт и сделать так, чтобы компьютер мог найти из него выход, пользуясь «правилом правой руки».

Чтобы облегчить нам труды, учитель заготовил для нас несколько строк кода, которые инструктировали компьютер, как двигаться вдоль горизонтальных стен и делать два из восьми возможных поворотов. Мы должны были додуматься сами, как описать движение вдоль вертикальных стен и как реализовать остальные повороты.

Делов-то: скопипастил, позаменял в нужных местах иксы на игреки, и всё в ажуре. Но лень-матушка заставила меня поползать по папкам на жёстком диске и таки обнаружить эту же программу, выполненную кем-то в прошлом году. Там был немного другой лабиринт и дополнительные навороты, но меня интересовали лишь те строки кода, которые описывали необходимые мне движения.

Сидели мы за компами по двое. Партнёр мой разбирался в программировании не лучше, чем в любом другом предмете (то есть весьма посредственно), поэтому обычно всю работу делал я. Так вот, нашёл я эту прогу прошлогоднюю и тотчас же поделился с напарником радостью. Проходивший мимо учитель услышал и заявил, чтобы мы даже не думали сдавать ему прошлогодний код — дескать, он легко отличит его от нашего по стилю. Мой партнёр слегка встревожился. Я подождал, пока учитель отойдет, скопировал нужные строчки кода и подогнал их под свой стиль. Программа была сдана успешно.

Школьная пора — странная пора. «Сжульничать во что бы то ни стало» — вот девиз школьника, даже такого, для которого сделать всё по-честному — пара пустяков. Проверено на себе.

История произошла в 1991 году, когда учился я в средней школе. Времена были еще «докомпьютерные»; из всего класса домашние компы были только у меня да у одноклассника Шурика — конечно, самодельные ZX Spectrum. Никаких других компьютеров ни у кого из друзей-знакомых не было. Даже Dendy (NES) только начинали появляться в залах игровых автоматов, а в личном пользовании ещё не попадались.

Нетрудно догадаться, что свободное время мы проводили за играми, от чего страдала наша успеваемость в школе. Особенно удручающие показатели были по русскому языку. И вот у Шурика созрел хитрый план, как получить пятерку по русскому, чтобы вытянуть оценку за четверть. Он решил подготовить и распечатать свое сочинение на компьютере, чтобы и к почерку, и к орфографии не было претензий.

Сначала, конечно, пришлось сочинить всё на листочке. Потом ценой неимоверных усилий, одним пальцем он два вечера набивал этот текст на «спектруме», потеряв полработы из-за моргнувшего света. Наконец Шурик записал всё на магнитофонную кассету, а дальше пришлось подключать его отца. Тот загрузил текст с кассеты на один из «спектрумов» у себя на работе (он собирал в свободное время комьютеры на продажу), потом с помощью каких-то самодельных доработок перенёс этот текст на большую ЕС ЭВМ, стоявшую в вычислительном центре завода, и уже с неё вывел текст на печать. В общем, на такое банальное по сегодняшним меркам действие ушло едва ли не больше недели.

Итог сей истории и комичен, и грустен. Училка русского принять такое сочинение отказалась: «Это за тебя компьютер придумал!» Переубедить её не удалось — сочинение пришлось переписывать.

В далёком девяносто седьмом работал я инженером-системотехником в одной ну очень крупной страховой фирме. В главном офисе народ был более-менее ничего, обучаемый, но те, кто приезжал из районов — это что-то...

Подходило время сдачи очередного квартального отчета, и народ, не надеясь на дискеты, тупо привозил с собой системные блоки, чтобы не ездить взад-вперед, если дискеты сбойнут. Мы в учебном классе их спокойно подключали к имеющимся мониторам, народ за полдня под чутким руководством главбуха спокойно доделывал и переделывал бумаги, и всё проходило хорошо.

Приезжают две мадамы с очень глубокой глубинки и с ходу заявляют, что у них дискета 3,5" застряла в дисководе и не вынимается никак. Что ж, достаю машину из коробки и смотрю на дисковод. Из дисковода весело выглядывает металлическая шторка, а вокруг неё всё в аккуратных «пяточках», как будто чем-то били. Разбираю дисковод, а там дискета мало того что задом наперёд, так ещё и вверх ногами — просто затолкать невозможно. Спрашиваю, мол, как так?

— А она не лезла, мы её молоточком забили!

Вот и думай, в какую группу определить бухгалтеров — к умным или к сильным?

В уже далекие девяностые случилось мне админствовать в небольшой фирме. Компов немного, работа непыльная, вот только музыки бы послушать... Тут и возникает проблема. Звуковых карт на компьютерах попросту нет — по мнению начальства, «баловство это всё». Зато на сервере имеется чудо враждебной техники — двухскоростной сиди-райтер.

Решение в виде пары болванок CD-RW было найдено быстро. Музыка пишется на диск в формате Audio CD, диск перекладывается в соседний привод — вуаля, можно наслаждаться музыкой через его собственный разъём для наушников! 70 минут как раз хватало, чтобы почистить и записать следующую болванку.

Середина девяностых, дома стоит 486-я машина. Друзья дали мне дискеты с 95-й виндой — поставил, порадовался интерфейсным красотам.

Через некоторое время в корне диска появилась странная папка с файлами, которых я точно не создавал. Удалил. Через некоторое время опять появилась, и я удалил её снова. Начали закрадываться подозрения: может, какой страшный вирус? Нашёл у друзей антивирь, проверил — чисто, но папка появилась опять.

C корзиной я воевал две недели, пока мне не подсказали, что это такое.

На первом курсе института мы изучали классический Паскаль на ЕС 1046 — двухпроцессорном чуде советской электронной промышленности. Подмигивающие чёрно-зелёные экраны терминалов, попискивающие при каждом нажатии клавиатуры весом в три кило каждая, световые «дубинки» (пером это назвать язык не поворачивается) — это обычные будни тех, кто знаком с этой техникой. Но не об этом речь.

Средства вывода на печать у этой замечательной машины стояли тут же, в дисплейном классе, и представляли собой четыре матричных принтера марки «Consul». Эти суровые советские железки были запакованы в литые бронированные корпуса, прикрученные каждый к отдельной тумбочке, включались при помощи ключа («зажигание — есть контакт»), а привод перемещения печатающей головки работал от двигателя размером с современную электродрель.

Печатали листинги программ мы обычно на тетрадных листах в клеточку через копирку — ленту экономили и выдавали только по праздникам. В силу суровости принтеров при перекосе листа они рвали бумагу в мелкую крошку. Куда тягаться обычной тетрадке со столь мощным аппаратом?

Пришло задание — распечатать нечто большое на листе формата А1. Других столь широкоформатных средств печати в институте тогда не было, поэтому заправили в один из «Консулов» лист ватмана, свежую красящую ленту и отдали команду на печать. Совершенно случайно человек, натягивавший лист ватмана, чтобы не зажевало, отвлёкся. Штатный прижимной механизм не справлялся с такой толщиной листа, так как был уже порядком изношен, и принтер, верный своей традиции, порвал ватман пополам (хорошо, не на клочки).

После того, как было порвано ещё три листа — каждый раз то отвлекались, то заправляли неровно, — нам удалось-таки распечатать нужное. Но лаборантам стало интересно, что ещё этот принтер сможет порвать?

Итоги экспериментов по подаче принтеру различных материалов под небольшим углом:

— Жёсткий картон 1,5 мм: рвёт, изредка заклинивает.
— Электрокартон: рвёт.
— Тонкая жесть от пивных банок: рвёт. Печатал он на ней, кстати, очень здорово — прямо на выставку жестянщиков можно было нести.
— Толстая жесть от банок из-под тушёнки: надрывает и заклинивает.
— Тонкий шпон: заклинивает.

По результатам на все принтеры была наклеена табличка: «Осторожно заправляйте бумагу и следите за её прохождением! Принтер рвёт всё, кроме фанеры и жести».

ЕСка, конечно, уже давно списана — не выдержала испытаний временем. Но каждый раз, когда современные матричные и лазерные принтеры заклинивает от малейшей замятинки на обычной офисной бумаге, я каждый раз с теплотой вспоминаю советский «Консул».

В 1997 году я учился в институте. Одним из предметов было программирование на С++. Своего компа у меня не было, поэтому приходилось все лабы делать непосредственно в компьютерном классе; дома же я развлекался на старой доброй «Денди».

Задали нам написать какую-то прогу, уже не помню о чём — долго я с ней возился, не мог откомпилить. Прихожу вечером домой в расстроенных чувствах, сажусь играть в приставку и дохожу в игре до места, которое никак не проходится.

За неимением механизма сейвов игрушка имела пароли к уровням. Наугад набираю в поле ввода пароля название файла с лабораторкой по С++ (что-то вроде «LAB2-14»), а остальные поля тупо забиваю единичками. Жму «Start» и с удивлением вижу, как игра открывает новый, ещё не пройденный уровень!