Давным-давно

Дело было давно, на заре перестройки. Персональные компьютеры усиленно внедрялись в трудовой процесс. Тётушки, сиречь новоиспёченные юзеры, боролись как могли с умным железом, распространяя в кулуарах страшилки о вредном воздействии компьютеров на организм. Практически в каждом кабинете столы с ПК были уставлены кактусами; руководство и «компьютерщики» третировались на предмет защитных экранов; каждый час ПК отключались, и проводились 15-минутки отдыха.

В одной из бледно-жёлтых газет появилась статья о новом компьютерном вирусе «666», которой не только заражает компьютеры, но и воздействует на психику оператора. У одного из бедолаг вредитель пустил огненные шары, дьявольски захохотал и упорхнул в форточку. С утра начались паломничества и телефонные звонки с целью прояснить ситуацию и оградить себя. Для борьбы с паникой была написана программа, имитирующая работу AidsTest. Она перебирала каталоги и файлы, с помощью генератора случайных чисел обнаруживала-таки страшный вирус и лечила его — естественно, с большим успехом. В конце лечения по опредёленному пути записывался файлик-флажок, дабы на «исцеленной» машине при повторном запуске программы вирусов не обнаруживалось.

По окончании процедуры пользователю сообщалось, что у него на компьютере был найден страшный вирус, который уже обезврежен, но необходимо нейтрализовать негативное воздействие на психику, для чего нужно смотреть на монитор, не отрываясь и не мигая, в течение трёх минут. Опять же спасибо генератору случайных чисел — народ таращился на случайную комбинацию разноцветных символов. «То-то я в последнее время себя плохо чувствовала, но вот теперь совсем другое дело!» — отзывались благодарные тётеньки, причём некоторые приходили к соседям для повторного сеанса.

В армии я служил компьютерщиком при штабе. Где-то на втором месяце прибыл к нам на службу молодой капитан. Здоровенный детина: в двери наклонившись заходил, ручищи огромные — мизинцы толще моих больших пальцев. Жить его на первое время определили в детский садик в военном городке — больше некуда было.

Не было в садике ни телевизора, ни радио, потому жил капитан в штабе — покупал несколько пачек «Доширака», запирался в кабинете и всю ночь играл в Warcraft, Quake, Need for Speed и прочие хиты девяностых. Ручищи, напомню, у капитана были огромными: когда он одну кнопку на клаве пальцем нажимал, у него ещё с десяток вокруг одновременно нажималось. Ничего, приучился играть карандашами.

Поначалу дежурные пугались, когда утром капитан перед появлением командира части вылезал неизвестно откуда с красными глазищами, а потом привыкли.

Дело было давненько, в конце восьмидесятых — начале девяностых. Кто помнит те времена, тот знает, что основой для работы на ЕСках были «простыни» — программные листинги, которые анализировали с целью поиска ошибок, а потом вносили в них правки.

Договорились мы компанией коллег «отметиться» на моей загородной даче. По ходу встречи у кого-то возникла потребность выйти до ветру. Во дворе у меня находился туалет типа «сортир», где в качестве необходимого аксессуара на гвоздике висел один из тех самых листингов. Отметившись, приятель садится за стол, с ходу заявляет: «Знаешь, а у тебя в программе там-то написано некорректно, я бы этот фрагмент сделал так...» — и тут же пишет на салфетке программный код.

В далёком детстве мы с братом поняли, что вся сила в компьютере. Но родители тоже поняли, что мы это поняли, и началась игра. Папа-программист ставил пароль на BIOS и загадывал нам загадку, а у нас было четыре пути:

1. Разгадать загадку и вписать пароль.
2. Сделать все домашние задания, помыть посуду, убраться, позвонить, отчитаться, спросить пароль.
3. Покорно ждать возвращения родителей с работы и ждать ввода пароля.
4. Обманным путём выманить пароль у мамы, не особо компьютерно грамотной.

Игра была весёлая, да и вознаграждение мотивировало. Первые три способа были не особо интересны. А вот четвёртый... (О пятом секретном способе — сбросе настроек BIOS — я узнал только через шесть лет.)

Сначала пароль мы подсматривали через дверь, когда его набирал кто-то из родителей. Фишку быстро просекли и пофиксили. Дальше было решено решать задачу программно: мы написали прогу, которая представляла из себя якобы установщик некоей игрушки, которая требовала пароль от BIOS для установки. Но это дело было подозрительным, поэтому шанс успеха с каждой просьбой «Ма-а-ам, мы тут игрушку устанавливаем, она пароль просит, набери» уменьшался.

Было решено воссоздать сам BIOS. Многократно просмотренный и записанный во всех подробностях загрузочный экран, форма, кнопки, эдиты... Очень походило на правду, но осталась одна загвоздка: логотип Energy Star. Paint — криво, карандаш и сканер — ещё кривее. Впрочем, прокатывало, а потом как-то родители уже поняли, что пора, и пароль сняли.

Было это в далёкие, но лихие девяностые. Купил я у товарища свой первый комп — «пенёк» с 16 метрами оперы и видяхой с метром на борту. Машинка была уже б/у, потому досталась мне за смешные деньги. На монитор, к сожалению, денег уже не хватило — заранее я в смету расходов его по неопытности не включил. И вот стоит у меня дома белый ящик, а что с ним делать без дисплея — фиг знает.

В общем, пораскинул я мозгами, взял у знакомого на вечер 12-дюймовку, воткнул в автозагрузку Винамп, переписал на бумажечку горячие клавиши, создал список воспроизведения подлиннее и вернул мониторчик товарищу. Так и пошло: кнопка питания, писк теста, три минуты ожидания — и музыкальный центр включён.

Через пару месяцев я накопил-таки на монитор, но музыкальные вечера под жужжание кулеров не забуду, наверно, уже никогда.

Классе в восьмом от нечего делать решил на Бейсике запрограммировать шарик, бесконечно долго летающий от одного конца экрана до другого. Написал код, запустил — шарик долетает до конца экрана, и программа падает. Пересмотрел код, отредактировал, запускаю — та же ерунда. Бился я над проблемой долго, но так и не решил.

Школа кончилась, кончился и институт. И вот однажды ночью я, 26-летний сотрудник банка, проснулся от того, что понял, где была ошибка! Конечно: в функции for i... в случае отскока шарика от границы экрана (то есть при движении от большего значения к меньшему) шаг должен быть со знаком «минус». Но момент, как говорится, уже упущен...

В девяносто пятом году на пару с коллегой ваяю систему. Серверная часть у нас на FreeBSD, которую надо порой настраивать и подкручивать.

Однажды коллега появляется на два часа позже обычного, глаза красные, речь невнятна — короче, острый недосып. Садится за комп, долго и вдумчиво изучает сообщение Kernel Panic, даже глаза закрыл, чтобы лучше думалось. Моя реплика «Ну что, на сайт за прозрением?» выводит его из анабиоза. Он открывает Нетскейп и медленно, тщательно набивает адрес:

www.freebsd.ogr

Нетскейп выдаёт ошибку: «Сервер не найден». Коллега смотрит на адрес, находит ошибку и аккуратно исправляет её:

www.freebsd.orс

А всё почему? Потому, что на днях вышел и мгновенно разлетелся по сайтам второй Варкрафт.

Шесть часов утра, эхо какого-то праздника. Кто-то ещё продолжает гулять, кто-то уже спит... Сквозь сон начинает пробиваться до боли знакомый звук загрузки игры с кассеты. Сразу вспомнился мой первый «Спектрум», первые игры, первый опыт программирования... И лишь потом пришла мысль: «Откуда?»

Открыв глаза и окончательно проснувшись, я локализовал звук. Источник был на улице, за квартал от моего дома. Голова после праздника соображать нормально отказывалась, поэтому я решил выяснить всё на месте.

К машине, возле которой стоял улыбающийся владелец, с ближайших дворов подтянулись люди с одинаковым вопросом в глазах. Местный умелец перепрошил сигнализацию — стоило только зацепить авто, как сигналка начинала издавать с детства знакомые звуки загрузки. А сейчас парень искал, с кем бы попить пивка, и сам пнул машину, чтобы вызвать «единомышленников». Правда, потом ему пришлось отсеивать местных пенсионеров, но это не суть важно.

Мелодию эту я себе поставил на будильник — теперь на работу проспать невозможно.

Машины в нашем институте отличались скверным характером и нетерпимостью к любым ошибкам в коде. Год был восемьдесят второй, писали мы на Фортране, запускали на агрегатах ещё, наверное, сталинской закалки, которые на малейшие неудачи в коде имели привычку накрепко виснуть. Но это ещё не самое интересное.

Кто писал для «Минска», должен помнить, что в процессе компиляции кода (а компилилось оно долго, особенно расчёты несущих) на экран выводилась огромная такая табличка на незнакомом несоветском языке: «DURATION». И вот сидишь ты в аудитории рядом с ещё двадцатью такими же «специалистами», пишешь, споришь, рассказываешь всем вокруг про «новый подход», компилишь... Виснет. Подходит препод, смотрит код на бумаге, задумчиво изрекает: «И ведь верно, дурейшен писал. Причём такой дурейшен, что ещё поискать надо...» — и, не перезагрузив машину, удаляется. Вскоре вся аудитория медленно, но верно покрывается такими же табличками.

— Дурейшен, дурейшен... И ты тоже дурейшен!

Воспитательный момент — лучше некуда.